Макс горестно вздохнул, машинально сбрызнулся Алениными духами, досадливо чертыхнулся и пошел одеваться...
***
Офис колдуньи он нашел на удивление быстро, но там его ждало страшное разочарование - дверь закрыта, и на стук никто не выходит. Он долго стучал, пока не приоткрылась щель в соседнюю квартиру. Пожилая женщина сообщила, что колдуньи нет. Совсем нет! Ее нашли сегодня мертвой, она скончалась от инфаркта и тело недавно увезли… Увы, соседка исчезает так же быстро как и появилась, и Макс в бессилии прислонился к двери, в которую так долго стремился попасть. Под тяжестью его тела она вдруг скрипнула и приоткрылась. Максим осторожно заглянул внутрь прихожей и кашлянул. Тихо... Он опасливо оглянулся на соседнюю дверь, и быстро вошел внутрь.
- Эй! Есть кто живой? - тихонько позвал он и замер, когда до него дошел смысл сказанного. – Идиот! Ка! Вот мозги куриные!
- Эй! - позвал он чуть погромче, прислушался. И внутри, и снаружи было тихо. Макс притворил дверь поплотнее и на цыпочках прошел вглубь квартиры. Стояла зловещая тишина. Пахло пылью, догоревшими свечами и лекарствами. Максим осторожно прошел про захламленному коридору и вошел в такую же, донельзя захламленную комнату, напоминающую антикварную лавку. Из угла раздался шорох, Макс испуганно дернулся, посмотрел туда, откуда донесся шум и облегченно вздохнул. В углу стояла на небольшом столике клетка, в которой сидел крупный попугай. Птица несколько раз переступила с ноги на ногу и замерла, кося глазом на нежданного посетителя. Максим огляделся. В этой комнате, судя по всему, колдунья и принимала клиентов. На столе стоял подсвечник с оплавленными свечами, лежали какие-то предметы магического или колдовского антуража. Макс не присматривался, потому что поверх всего на столе красовалась фотография, которая ввергла его в состояние крайнего шока. Максим застыл, озадаченно глядя на фото. Это определенно был он, Макс, но он категорически не помнил дня, когда было сделано это фото. И совершенно точно знает, что вообще ни разу не фотографировался с тех пор, как проснулся в своем новом облике, а уж тем более в подобном полуголом виде. Тем не менее, Макс на фотографии был снят в довольно двусмысленной позе, практически раздетым, с собачкой на руках.
Вариант, что его сняли спящим, в постели, исключался. Потому что на фото мужчина явно не спал, более того, он был в прекрасном настроении: игриво улыбался фотографу очень многообещающе и зазывно...
Максим еще раз посмотрел по сторонам и увидел стенд с приколотыми к нему фотографиями. Подойдя поближе, среди множества фото Макс увидел и свою, в прежнем Машином виде. Вот это фото было ей хорошо известна, она сама дарила ее Паше. Макс оторвал карточку от стенда и еще раз подошел к столу, на котором лежала фотография с его теперешним лицом. Он взял ее в руки, и некоторое время оторопело переводил взгляд с одного фото на другое.
- Черт знает что! – сумел он, наконец, произнести вслух – Вот уж действительно чертовщина какая-то!
- Земля-а-а! Вода-а-а! Ого-о-онь! - раздался истошный крик из угла. Макс не успел ничего подумать. Он даже испугаться не успел. Потому что ноги уже несли его сами вон из нехорошей квартиры. Он на что-то натыкался, вокруг что-то дребезжало и со страшным звоном и грохотом падало. Вслед ему неслись жуткие завывания: - Повторяй за мно-о-ой! Земля-а-а! Вода-а-а! Ого-о-онь! У-у-у...
Он не помнил, как выскочил из квартиры, как скатился по лестнице, выбежал из подъезда и со скоростью победителя Олимпийских игр в спринтерском забеге пронесся по улице. Очнулся только в двух кварталах от злополучного дома. Лицо горело, ноги дрожали и подкашивались, сердце трепетало, и готово было вырваться из груди... При этом он по-прежнему судорожно сжимал в руках скомканные фотографии с запечатленным на них своим прежним и нынешним обликом.