– Поганцы... – пробурчал «назгул», сбрасывая с головы капюшон. – Настена, ты здесь?
– Здесь мы, дядя Вова! – девушка схватила Антона за руку и потащила за собой, знакомиться. – Это Антон, – представила она парня.
– Владимир Сергеевич, – представился «назгул».
Антон слегка неуверенно пожал огромную ладонь, ледяную на ощупь. Это, а также болезненный цвет кожи, худоба и неподвижные черты лица делали его слишком сильно похожим на покойника, решившего проветриться и отдохнуть от тесного гроба. Пугающая, крайне пугающая личность. Но колоритная...
– Спасибо, что за Настей присмотрел. Вечно ей неймется, ищет приключений на пятую точку, – произнес он, пристально всматриваясь Антону в глаза. Парень с некоторым облегчением отметил, что у самого Владимира Сергеевича они достаточно подвижные и блестящие, чтобы сомневаться в его принадлежности к миру живых, но дыхания мужчины все равно расслышать не смог.
– Да не за что, – ответил Антон. – Не мог же я ее оставить одну.
Он не стал говорить о том, что на самом деле не знал, зачем Настя притащила его на кладбище. Идея остаться наедине с очень даже привлекательной девушкой была слишком заманчивой, но Владимиру Сергеевичу знать об этом было совсем необязательно. И потом, кто сказал, что он оставил бы ее одну даже зная, что его ждет? Ему не впервой встревать в неприятности из-за противоположного пола...
– Это хорошо, – сказал Владимир Сергеевич, подойдя к ограде, за которой лежал неподвижный сатанист. – Хорошо и то, что не попались этим полудуркам. Кто знает, что они могли с вами сделать.
Антон залился горячей краской, Настя тоже потупила взгляд – этот аргумент крыть было нечем.
Железная решетка, оказавшаяся непреодолимой преградой для обладателя рогатой маски, Владимиру Сергеевичу не доставала и до пояса. Он свободно перегнулся через нее, пошарил в темноте рукой и легко поднял с земли неподвижную тушку сатаниста. Выглядел тот довольно жалко: черный балахон был измазан в земле и порван сразу в нескольких местах, а остатки разбитой маски болтались на левом ухе. Лицо, которое принадлежало парню ненамного младше Антона, было залито кровью из рассеченной брови, кожи на лбу и разбитого носа, а губы вообще представляли собой некую распухшую и сочащуюся красным массу – досталось ему не слабо.
– Живой, паразит, – удовлетворенно прокомментировал Владимир Сергеевич, проверив пострадавшего на предмет тяжких телесных повреждений. – Это Астафьев Кирилл. Я ведь его предупреждал не связываться с этими бездельниками. Ну ничего, руки-ноги целы, а ребра срастутся. Будет ему наука.
– Вы его знаете? – удивился Антон.
– Разумеется. Жаль, Конюшин Серега сбежал – вот уж кому бы я с радостью пинка отвесил. Опять придется с его отцом воспитательную беседу проводить. Ладно, помогите мне эту гадость потушить.
Владимир Сергеевич бережно положил бессознательного Кирилла рядом с могилкой, а сам принялся затаптывать порядком ослабевшее пламя пентаграммы, в чем Антон и Настя помогли ему без всяких возражений. Забрасывать канавки землей пришлось уже в свете брошенных молодежью фонариков, так как даже погасшая, пентаграмма была пентаграммой, и оставлять ее на кладбище не хотелось никому.
– Крысы нет нигде, – внезапно произнесла Настя, лихорадочно шаря по окрестностям узким лучом фонарика.
Антон, честно говоря, о несостоявшейся жертве и забыл совсем, так как потерял ее из виду еще в начале переполоха. Скорее всего, она просто сбежала, разумно предположив, что уже отыграла свою роль в столь своеобразном костюмированном представлении. Через пару дней она исполнит роль добычи и разнообразит меню какой-нибудь бродячей кошки или собаки, но это лучше, чем стать подношением для темных сил, не так ли?
Покончив с устранением следов нечестивой деятельности, приняли решение вернуться в город, оставив на кладбище все брошенные сатанистами вещи. По словам Владимира Сергеевича, за ними они побоятся возвращаться, так что их можно будет забрать и утром, а вот Кирилла, который отказывался приходить в себя, тащить в больницу нужно было уже сейчас. Бережно взвалив последнего на плечо, мужчина уверенно зашагал в сторону выхода. Антон и Настя старались не отставать.
Покинули кладбище быстро. Как только усеянная крестами территория осталась за спиной, Владимир Сергеевич остановился и повернулся к молодым людям.