Засыпать боялся. Сны с Малой были ужасными и прекрасными одновременно. И что интересно — даже там преследовало чувство горечи и безысходности. Просыпался в поту, шарил рукой рядом…
Сложнее всего почему-то было по утрам. Накатывало так, что дышать нормально не мог. Тоска сводила с ума. Очень хотелось вернуть все назад. Мысли путались. Забыть бы все как страшный сон! Чтобы не знать о предательстве Илки. А с другой стороны — что делать дальше не представлял. Хлипкая надежда, что она позвонит или напишет первой, таяла изо дня в день.
Недели через три туман в голове немного рассеялся. Позвал брата «на побухать». Сам. Разговаривали до часу ночи. Тот передал все, что сказала ему Илона.
— Вадь, вы на ровном месте наворотили такого, что теперь хрен знает с какой стороны подойти, чтобы разгрести. Тебя, как мужика, я прекрасно понимаю. Но и в ее словах доля правды есть.
Разумовский цедил виски и молчал. Вернуть Малую на его условиях — хрен выйдет. А на других он не согласен. Закипал внутри от этого и судорожно пытался найти решение. Неожиданно Марк сменил тему, заставив подавиться глотком спиртного.
— А теперь расскажи мне, с кем загулял.
— Че?! — вытирая рукой губы и откашливаясь, отодвинул бокал в сторону. Сердце опять заныло. По ходу эффект от капельниц после этих посиделок будет равняться нулю.
— Лонка сказала перед отлетом. Вадя. Она — моя сестра. Если кого еб@шь со стороны — делай так, чтобы у нее даже мыслей по этому поводу не возникало. Ты нормальный вообще?!
— Гонишь?! Она действительно подумала, что я..?! Бл@аа… — закрыл глаза, шумно выпуская воздух сквозь сжатые зубы. Да, он знал о том, какие выводы тогда сделала Илка. И в первый момент даже чувствовал удовлетворение от того, что смог сделать больно в ответ. Низко, подло. Согласен. Потом память вытолкнула этот эпизод в целях самозащиты. Не совсем, конечно, на задворках витало зудящее ощущение пиз@еца, но концентрируясь на своей обиде — отгонял его успешно. До этого момента. — Марк, я ей не изменял и не собирался. — Проговорил четко с расстановкой, давая понять, что не врет.
— Малая считает иначе. Не с воздуха же она это взяла!
— Все не так. — Разумовский потянулся к блистеру и ухватил его двумя пальцами. — Я когда нашел вот это — ушел. Просидел в кабаке полночи. Пил. Потом снял номер в гостинице и там проспал до обеда. А когда вернулся — Лона увидела на мне чужую волосину. Но я не спал ни с кем! Шмара какая-то в пивной привязалась, отиралась, пока не отшил. На этом все.
— Отлично. И как теперь это ей доказать?
— Никак. Человек всегда верит в то, во что хочет. — Вадик устало сжал пальцами переносицу в предчувствии головной боли.
Он проводил Марка, решив прогуляться и проветриться заодно, а когда вернулся — снова взял в руки злосчастную серебристую упаковку. Покрутил и отбросил. Что-то неясное мелькнуло в голове. Наклонился, перевернул несколько раз. Из двадцати восьми таблеток отсутствовали не все. Оставалось еще семь. Почему он раньше не подумал, не обратил на это должного внимания? Получалось, что Илона выбросила их… не допив до конца? По спине пошел холод.
Это ж надо было так протупить! Малая просила выслушать, а он не захотел объяснений, ослепленный горечью и разочарованием. Обида отключила мозги напрочь. Отказалась!!! Сама!!! Значит… уже готова была… или..? Вадим накануне просил обследоваться, но поход по врачам отложили. Интересно, ей действительно было плохо, или она специально время тянула? А что, если из-за этого? Но тогда сильно рисковала. Понять бы!
Думал неделю. Желание вернуть Илку пересиливало сомнения. Без нее все стало пресным, не радостным. Было солнце, и вдруг забрали. В любом случае таблетки она перестала принимать. И это главное. Разговор предстоял не из легких, но откладывать в долгий ящик нельзя. Время в данном случае играло против него. Самонадеянно взял билеты на самолет: один туда и два назад.
Из аэропорта поехал прямиком к ней, узнав накануне у Марка, что сейчас Лона живет в своей квартире. Когда подходил к парадному, неожиданно столкнулся с ней на улице. Сердце заколотилось в груди.