— Лон, просто доверься мне, хорошо? Ее интерес к тебе непонятен. Ладно, ты — от скуки и развлечения ради. А что движет ней? Вы люди из разных измерений. Подумай об этом.
— И что? А если нам весело и интересно вместе?
— Еще раз. Я прошу тебя. И пока по-хорошему. А если выловлю где-нибудь, не обижайся потом.
В ответ Илона даже не нашлась что сказать. Ощущение, которое испытала тогда, очень напомнило историю из юности, когда отец налетел на нее ни с того ни с сего из-за одноклассника. «Чтобы я больше не видел его рядом с тобой. Ясно?» — навис скалой. — «Эта босота тебе не нужна. Еще раз увижу, что отираешься с ним — посажу под ключ на месяц». Объяснить, что ей лишь поручили подтянуть отстающего по алгебре — никто не дал. И так было всегда. Женщины в их доме не имели право голоса никогда. Даже оправдывать себя считалось чем-то зазорным.
И вот… опять. Приплыли, что называется.
Глава 31
Вторым неприятным моментом стал его запрет на любимые сыры, соленую красную рыбу и суши. Вадим дал ей несколько ссылок на умные статьи о том, что во время беременности лучше отказаться от этих продуктов. Но то ли из-за перестройки гормонального фона, то ли из-за нежелания запретов, Илона начала раздражаться и всячески показывать свое неудовольствие. Разумовский выдерживал ее выпады с завидной стойкостью и отстраненностью.
— Малая, потерпи, пожалуйста. — Уговаривал мягко, но твердо. — В рыбе могут быть гельминты, а в любимом камамбере — листерии. Зачем рисковать? Есть куча всего другого, не менее вкусного. Скажи, чего хочешь, и я организую.
— Я хочу кусок бри и бокал белого вина.
— Лоночка, прекращай. Родишь — а потом оттянешься. Хоть бутылку в одно лицо.
— Купи мне нормального сыра! Только не твердого!
Он открыл холодильник, и, заглянув в него, спросил:
— У нас есть тостерный. Будешь?
— И стакан виноградного сока для драйва? Ты издеваешься?! — закипая, сжала сильно кулаки. — Что со мной случится от пары глотков сухого?!
Подобный разговор у них случался уже не первый раз, а потому, зная всю бесперспективность своих желаний, Лона развернулась и ушла в комнату, где горько расплакалась. Накануне Вадик не разрешил ей в кафе съесть «Тирамису». Там, видишь ли, используются сырые яйца и кофе!
— Как же тебя плющит, маленькая моя. — Он присел рядом и провел по ее спине рукой.
— Отстань от меня! — попыталась отмахнуться, но не смогла. Разумовский сгреб ее в охапку и прижал к себе.
— Не плач, ну чего ты? — утешал, убаюкивал, шептал ласковые слова. — Это же не на всю жизнь. Давай мы сейчас прогуляемся и купим тебе торт? Или пирожное. Или шоколад. Ты же любишь его, да? Воды выпьешь? Нет? Не надо плакать. Ну же. Ш-ш-ш…
Илону вообще в первом триместре пробивало на слезы довольно часто. Однажды дошла чуть ли не до икоты от плача только потому, что не смогла открыть баночку с витаминами. Там была специальная защитная крышка с замком от детей. Придавить ее почему-то не получалось и упаковка попросту прокручивалась у нее в руках. Позвонила Саше, та — Вадиму, так как находилась на маникюре и не могла сорваться сиюминутно. В итоге он приехал, открыл, обцеловал и успокоил.
Со временем состояние стабилизировалось, и перепады настроения пришли в норму. Разозлилась сильно где-то за два месяца до родов, когда поняла, что муж обвел ее вокруг пальца. За время беременности они дважды летали на родину. Ила ходила к Надежде Серафимовне на консультации и проверку. Договорилась о плановой операции, назначили вместе дату… А потом оказалось, что он уже оплатил все в одной из частных клиник Вильнюса!
Осознала Лона это, когда Вадик предложил познакомиться с еще одним местным врачом. Так, на всякий случай. Выходя из больницы, скрежетала зубами:
— Я не хочу рожать тут!
— Лапуль, не кипятись. Серафимовна безусловно очень хороший специалист, но рисковать тобой и малым во время перелетов я не хочу. После двадцати восьми недель врачи не рекомендуют. А у нас уже двадцать девять или тридцать. Нам не дадут страховку.
— Ты нарочно дождался, да?!
Разумовский не ответил. Молча открыл перед ней дверь машины.
— Так вот во-первых далеко не факт, что будет именно мальчик, а во-вторых — я возьму билет и полечу сама. Понял?!
Несколько месяцев назад, во время процедуры УЗИ, к сожалению, им так и не смогли ответить, какого пола будет ребенок, малыш лежал боком, а потому рассмотреть не удалось. Скоро Илоне предстояло последнее, третье ультразвуковое обследование, на котором, как они надеялись, уже смогут узнать, кого ожидают. Уверенность Вадима в том, что это сын, на данный момент начинала раздражать.