— Ты прав. Как скажешь. Выбора-то у меня все равно нет.
За всю жизнь считанные разы его доводили до пелены в глазах. Чтобы совладать с собой — схватил куртку и вышел на улицу. Выкурил три сигареты.
Двадцать третьего декабря, как и было запланировано, на свет появился их маленький Тимур. Вадима несло от счастья. Не знал, куда себя пристроить. Четверо суток практически не выходил из палаты, до самой выписки. Отлучался только по сильной надобности. Даже попойку с Марком и Йонасом отложил на потом. Не хотел оставлять Малую одну. Обцеловывал ее, гладил, в глаза заглядывал, выискивая признаки вернувшегося тепла и тем больнее было видеть, что мгновенного чуда не произошло.
Списывал вначале ее аморфное состояние на отходняк после родов. Складывалось впечатление, что ее ничто не радует. На коробку конфет и бутылку шампанского (подарок от клиники) лишь презрительно хмыкнула:
— Это мне? Что ж, открывай. — И уставилась выжидающе, а увидев, как он замялся, насмешливо сказала: — Свое обещание про бутылку вина в одно лицо, после того как рожу, уже забыл?
— Лон, ты же кормишь…
— А это значит, что еще полгода, или год у меня будет диета. Замечательно. — Процедила сквозь зубы.
— Лапуль, зачем ты начинаешь? Понимаешь же все сама.
Она не ответила. Посмотрела долгим взглядом, словно испытывая на прочность, и улеглась на бок, отвернувшись от него.
Глава 32
Первых два месяца Разумовский успешно закрывал глаза на состояние Илоны. Было сложно и оно понятно. Вначале брать на руки сына вообще не могла. Болел живот. Очень помогли новоиспеченные бабушки. На три недели прилетела теща, взяв отпуск, а потом его мама на месяц.
Он сделал сюрприз Малой — купил трехкомнатную квартиру в новом микрорайоне. И из роддома отвез свою семью уже туда. Понравилось ли Лонке, так до конца и не понял. Она, словно потерянная была все время, но не жаловалась никогда. Только если спрашивал — отвечала, что устала.
Вадик долго надеялся, что вскоре все наладится. Тимка подрастет, станет легче. Но ситуация странным образом только усугублялась. Илу словно выключили — перестала заполнять собой пространство, как это непроизвольно делала раньше.
Все разговоры по вечерам сводились к бытовым вопросам. За ужином больше не было шуток, она уныло ковыряла еду в тарелке, а если и улыбалась, то редко. Одним словом стало тихо и спокойно как… в гробу.
С сексом дела обстояли не лучше. Первые попытки закончились провалом. Илоне было больно. Ко всему прочему возбуждалась она теперь как-то вяло. Внизу вообще практически сухая. Почитав на эту тему, узнал, что такое иногда бывает и может длиться до первых месячных. Дело спасли лубриканты, но не мог отделаться от ощущения, что что-то во всем происходящем было не так. Вадим списывал отсутствие прежнего задора и огня на Лонкино утомление и очень не хотел думать, что его семейная история начинает повторяться удар в удар.
Попытки поговорить ни к чему не привели. Наоборот, заставили напрячься еще больше.
— Лон, у нас все нормально? — спросил как-то во время прогулки с коляской.
— Ты о чем? — ответила вопросом на вопрос.
— Я… не знаю. Может, придумываю. — Пытаясь подобрать правильно слова, нервно хмыкнул. — Если все из-за усталости и недосыпания… успокой меня, чтоб дурные мысли в голову не лезли.
— Объясни по-человечески. Что тебя опять не устраивает?
Он чуть не подскочил на месте от этих слов. Как пощечина.
— Опять?!
— Тише. Тимку разбудишь. — Спокойно остановила, заглянув к малому.
— Что значит опять? — поинтересовался железным тоном.
— Ну, это же тебя постоянно что-то напрягало. То моя работа, то пижама на ночь, то мнение, отличающееся от твоего, то дружба с кем-то, кто тебе не нравится. Разве нет?
Разумовский настолько оф@гел, что вначале даже не нашел что сказать. Прогнул на свою голову!
— Так ты из-за этого… такая?
— Какая? — посмотрела с вызовом.
Предчувствие чего-то нехорошего кольнуло его в груди.
После того краткого диалога Малая отдалилась сильнее прежнего. Интим, более-менее налаженный в последние недели, вообще прекратил свое существование. Что делать, Вадик не знал и бессильно бесился. Лонка ткнула носом, но при этом осталась верной выбранному курсу. Вела себя точно так же, несмотря на объяснения. И что теперь? Просить, чтобы спорила с ним как раньше? Бред какой-то. Но и ее ровное, даже чуть прохладное отношение не устраивало в корне!