А не так давно, как десерт после основного блюда, получила признание в любви. Ничто не предвещало, так сказать, и тем приятнее прозвучало. Они смотрели телевизор вечером, уложив малого спать. Вадим вдруг убавил звук и полез к ней целоваться. Отстранился минут через пять, и, глядя прямо в глаза, сказал:
— Когда-то, очень давно, ты мне сказала, что я для тебя как болезнь, от которой не существует лекарства…
— И что? — улыбнулась в ответ.
— Ты меня заразила. — Еще раз поцеловал, легонько коснувшись губами: — Лонк, я тебя не просто люблю. Я тебя больше жизни люблю. Слышишь?
Эпилог
Прошло три месяца. Вадим сидел вместе с Марком за столиком на веранде ресторана. По аллее, недалеко от них Лонка с Сашей выгуливали Тимура. Разумовский смотрел на жену и тихо наслаждался. Пусть делает, что хочет. Хоть на курсах своих преподает, хоть на голове стоит — только бы всегда улыбалась вот так, как сейчас. Он выдержит все что угодно, лишь бы не тот ад, в который она его окунула.
Когда-то очень давно, он тогда еще в институте учился, мама завела канарейку. Маленький оранжевый попрыгунчик очень красиво пел. Дело было по осени. Прошла зима. Наступила весна. С потеплением мать однажды выставила клетку на улицу. Хр@н знает зачем. Типа, на свежий воздух. А во дворе — воробьи. Вообще думать о том, что мозг маленькой птички способен на какие-то измышления и выводы — было странно. Но факт оставался фактом: после того как кенар увидел своих собратьев на свободе — перестал петь. Ему и самочку купили, вначале одну, потом вторую; и кормили виноградом даже зимой, покупая дорого (он очень его любил)… Не помогло ничего.
— Иногда лучше жить в неведении. — Перебил его мысли Марк. — Три вечера подряд не знаю, как к ней подобраться. — Указал легким кивком в сторону своей жены. — Боюсь представить что там.
— Если они купили одинаковое — тебе понравится. — Усмехнулся Вадик. Чулки, кружевной корсет и подвязки до сих пор стояли у него перед глазами. Накануне девочки решили тайком сходить в секс-шоп, чтобы сделать сюрприз своим мужьям. Илка устроила представление первой, а Сашка, судя по всему, стеснялась и тем самым изводила брата на пену.
— Бл@… Даже не начинай. Я уже всю квартиру перешерстил. Где-то же спрятала!
Вадим подавил очередной смешок. Только Александра владела исключительной способностью выводить брата из состояния равновесия. Смотреть как мужик с сединой в волосах, одного взгляда которого подчиненные боятся как огня, сидит и теряет самообладание глядя на законную супругу — довольно забавное зрелище.
Он снова перевел взгляд на Малую. Когда они успели поменяться с ней ролями? Разумовский не мог ней надышаться. Ему, конечно, приходилось теперь нелегко, но на сеансы к психологу так и не пошел, несмотря на все уговоры. Зато выдержку тренировал знатно. Иногда срывался — приезжал и сидел на уроке по английскому на задней парте, рассматривая учеников. Лона несколько раз промолчала, а потом однажды, после окончания занятий, закрыла кабинет и… Вспоминая, даже через время начинали неметь ноги.
Мысли метнулись дальше. Глядя на сына, желание завести еще одного крепло день ото дня. Жаль, что придется ждать еще чуть больше года. После кесарева сечения, как оказалось необходим перерыв. Илка сейчас отмахивалась и кривилась в ответ, но понесет, никуда не денется. А еще он прикупил участок под стройку дома в пригороде. Сказать жене пока не решался почему-то, но мечта приобрела вполне реальный облик.
Илона мельком посмотрела на мужа. Перевоспитание потихоньку продолжалось. Все шло по плану. Вадичек больше не курил в квартире (даже на балконе!) и не лез к ней целоваться сразу после этого. Жевал жвачки после каждой сигареты. Был так же введен строгий запрет на матерные слова. Впереди у них предстоял поход к психотерапевту. Он изворачивался пока, но она-то знала — пойдет как миленький. А еще каждый день они находили момент, чтобы признаться друг другу в любви…
Ей очень нравилось, когда удавалось засечь особый взгляд его темных глаз. Вот как сейчас. Тяжелый и многообещающий, заставляющий сладко сжиматься сердце. Подумать только — два года назад о таком могла лишь мечтать. А сейчас иногда казалось, что попала в собственную фантазию.
Она любила Вадима всегда. С тех самых пор пока память охватывала. Сколько ей было? Пять? Шесть лет? Помнится, бежала по улице и упала, разбив коленку в кровь. Там и до калитки-то оставалось несколько метров, но в тот момент от боли она совсем о ней забыла. Стояла посреди улицы и кричала, сжимая забитые кулачки и ощущая, как горячие слезы катятся по щекам. А потом появился он. Словно из ниоткуда. Просто сделал шаг в ее жизнь. Навсегда.