— Ой! — малая практически подпрыгивает на месте, заметив в окне какую-то полноватую женщину, стоящую у книжного магазина. — Алла Александровна! Она сейчас убьет меня! — Поля спешно выходит из машины.
Мозг соображает слабо, но всё-таки я тоже выхожу из автомобиля, помня, что пообещал Поле насчет ее работы.
— Полина! — раздраженно произносит женщина. — Ты почему опаздываешь?! Мы уже говорили на эту тему, не так ли?!
— Д-да, говорили. П-простите.
— В таком случае, в чем проблема? Ты давно смотрела на часы? Выгоню тебя к чёртовой матери, если продолжишь пользоваться моей добротой!
Вжав голову в плечи, Поля, семенит к дверям. Меня вдруг охватывает дикое, почти непреодолимое желание всыпать этой тете по первое число. Поднимать руку на женщину я не могу. Не так воспитан и, как бы всякие дамочки меня не выводили из себя, я всё же остаюсь верен своему принципу. С трудом, но также я поступаю и в этот раз.
— Можно вас на пару слов? — обращаюсь я к этой Алле Александровне и закуриваю.
Женщина широко улыбается мне и торопливо подходит.
— Это вы мне? — голос тут же становится тоненьким и невинным.
— Вам-вам, — подкурив, я нервно выпускаю струю дыма в небо и проезжаюсь по женщине серьезным взглядом. — Вы мне Полину Андреевну не обижайте. Она у нас натура нежная, ранимая, — лицо Аллы вытягивается и в глазах проскальзывает недовольство. — А вот я напротив — резкий и временами жутко раздражительный.
— Вы мне сейчас угрожаете?
— Нет. Я что, по-вашему, уголовник какой-то? Это ваш магазин? — киваю в сторону книжного и делаю очередную затяжку.
— Мой.
— Если вы хотите, чтобы магазин остался при вас, будьте немножко вежливей с Полиной Андреевной, договорились? — я выбрасываю сигарету и холодно улыбаюсь.
— Хорошо. Я вас услышала.
— Вот и замечательно.
Я сажусь обратно в машину, где всё уже пропахло ванилью.
Блядство! Теперь мне будет еще труднее сосредоточиться на работе. Но нужно, иначе я себе не прощу промаха с иностранными партнерами.
***
У меня никак не получается унять дрожь в пальцах, пока я стою у кассы и раскладываю поздравительные открытки на стенде. Губы еще слишком хорошо помнят Габриеля, отчего щеки горят лишь сильней.
Невольно я прокручиваю в голове сегодняшнее утро и с каждым разом всё отчетливей ловлю себя на мысли, что абсолютно счастлива. Может быть, это неправильно, безрассудно и не стоит себя так вести, но я не хочу омрачать свой маленький персональный кусочек радости тяжелыми мыслями.
Мне всё еще кажется, что я чувствую сигаретный дым, смешенный с мужским одеколоном. Этот запах так быстро стал для меня особенным. В груди приятно щемит от той заботы, которую сегодня проявил Габриель. Я всегда в ней нуждаюсь, но до этого момента даже не подозревала, что моя потребность настолько велика.
Надо бы сосредоточиться на работе и наконец-то покончить с открытками, но всё внутри меня не хочет подчиниться той рациональной части сознания, что еще хоть как-то борется с яркими эмоциями и терпким послевкусием Габриеля.
Алла Александровна расхаживает меж стеллажей с книгами и размышляет о чем-то своем. Сегодня она какая-то сама не своя. Обычно ей нравится выискивать самые мелкие ошибки у своих работников и отчитывать их за неприятные находки. Не знаю, почему она занимается этим, но частенько Алла Александровна оказывается неправа. Но что нам всем с этого?
В магазине преимущественно работает молодежь и в большинстве своем, такие как я, не умеющие постоять за себя или хотя бы защититься. Начальница прекрасно это знает, отчего получает огромное удовольствие, упиваясь своей властью. Неприятно, а иногда до слез обидно, когда тебя как вшивого глупого котенка тыкают носом в ошибки, а потом отчитывают по полной программе со всеми неприятнейшими эпитетами. Но ничего не поделаешь, приходиться терпеть, так как другой работы у меня сейчас нет.
Закончив с открытками, я принимаюсь распаковывать коробку леденцов и выкладывать их в небольшую круглую корзинку. Посетители обычно любят угощаться лакомством, когда ожидают расчет за приобретенные книжки. В целом мне моя работа нравится. Даже очень. Несмотря на скверный характер, Алла Александровна сумела в своем магазине воссоздать атмосферу уюта и домашней теплоты.
Рассматривая разноцветные леденцы в своих руках, я невольно улыбаюсь. Эти конфеты не имеют никакого отношения к Габриелю, но я нахожу его во всех вещах, что окружают меня. Это выглядит странно, но мне всё нравится.