- Кто знает, может быть, мы и на вашей свадьбе все еще погуляем, - улыбаюсь.
- Ой, Поля, какая свадьба? Ты что? Мне и так хорошо живется. Нет-нет, мне вот и с Графом неплохо.
- В жизни всякое бывает, - я немного молчу.- Дядь Коль, что там папа? – легкость в моем голосе тут же пропадает.
- Как обычно, ничего хорошего. Вечно кто-то к нему приходит-уходит, крики, пьянки. Андрей, Андрей, во что же он превратил свою жизнь?
- Знаете, я тут как-то думала над тем, что, может быть, его попробовать закодировать или в клинику отправить?
- Хорошая идея. Иначе он уже не сможет остановиться. Приехала бы к нему попытался поговорить. Вчера и сегодня у него тихо.
- Да, наверное, так и сделаю. А можно мы и к вам заглянем? Если честно, я даже немного соскучилась.
- Конечно! Поля, о чем речь? Я всегда рад тебя видеть, тем более, хочу уже увидеть твоего суженного. Я же должен знать, кому в руки попало такое сокровище.
- Хорошо, тогда сегодня вечером ждите нас в гости.
Габриель не очень-то обрадовался перспективе встретиться с моим отцом. Это было очевидно, поэтому я уже была готова пустить в ход свое очарование, только бы Габи согласился. Прежде я никогда не считала себя обаятельной девушкой, но Габриель раскрывал меня, показывал, что я красивая и ничем не хуже остальных. Смириться и привыкнуть к этому, было трудно, но, кажется, я начинала понемногу справляться.
- Я уже пообещала дяде Коле и фактически мы поедем к нему. Он хороший человек и обязательно тебе понравится.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Габриель, просматривая очередную кипу важных документов.
Мне нравилось наблюдать за ним, когда он был погружен в работу. Всякий раз, когда Габи должен был изучить новый контракт или еще что-то, он ходил туда-сюда по гостиной, внимательно читал, делал какие-то пометки карандашом, неосознанно прикусывал кончик этого карандаша. Работа преображала Габриеля, делала его каким-то особенным. Вот и сейчас я не могла отказать себе в удовольствии понаблюдать за своим мужчиной к тому же его белоснежная рубашка так сексапильно была расстегнута, открывая моему взору широкую, красивую грудь. Я немного засмущалась и удивилась своим пошлым мыслям.
- Тогда почему противишься? – я с трудом смогла поднять свой взгляд на лицо Габи.
- Потому что, не хочу, чтобы ты виделась со своим папашей. Ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Ты расстроишься, а я меньше всего этого хочу, - он поместил карандаш за ухо и продолжил изучать бумаги.
- Не расстроюсь, - запротестовала я. – Мне нужно его увидеть, поговорить, а главное – уговорить лечь в клинику.
- Это бессмысленно, - безапелляционно заявил Габриель. – Ты ведь лучше меня знаешь своего отца. Он не маленький мальчик, если не захочет ложиться, то не заставишь. Тем более, алкоголик редко признает себя алкоголиком.
Габи говорил правильные вещи, и я это прекрасно понимала. Но меня оскорбляло то, что он был так резок со мной. Всё-таки речь идет о моем отце, а не о каком-то постороннем человеке.
- И всё же это только догадки, - я сидела на диване, ко мне подошел Малёк, я тут же подхватила его к себе на руки. – Нужно хотя бы постараться, попробовать, понимаешь?
- Нет, не понимаю. Сколько он еще должен принести тебе боли, сколько еще должен наплевать на тебя, чтобы ты осознала, какой твой папаша мудак?
- Не говори так, - резко отозвалась я, нахмурившись. – Ты не имеешь права на это. Да, мой отец неидеальный, но… Он единственный, кто от меня не отказался. Моя мать вообще уехала, променяла меня на своего любовника. А папа, как бы там ни было, так не поступил. Пусть мы никогда не будем близки, но он обеспечил мне нормальное детство. Если бы не банкротство, то возможно он и не стал пить. Возможно, я бы сейчас училась…
- И мы никогда бы не встретились, - недовольно перебил меня Габриель.
- Не говори так. Если нам суждено быть вместе, то это всё равно случилось бы вне зависимости от обстоятельств.
- Я всё равно не понимаю тебя. Андрей ведь хотел тебя отдать в качестве уплаты долга. Это ведь даже уму непостижимо!
- А ты никогда и не поймешь меня, - я встала на ноги, а Малька оставила на диване. Габи обжег меня неодобрительным взглядом. Я начала понимать, что пересекла черту своей последней репликой.
- Ну, знаешь, - он резко бросил документы на журнальный столик.
- Прости, я сказала, не подумав, - от стыда у меня покраснели щеки.