— Ничего, — Тараев пожимает плечами, — я всë давно для себя решил.
Оглядываю окрестности в поисках резинки для волос — не могу же я появиться перед Арсом растрепанная и с распущенными волосами. Ну куда она могла улететь?! Может соврать, что слетела от ветра во время прыжка?
— Ни это ищешь? — уточнил «Ветер», с любопытством наблюдавший за моими поисками в кустах полыни, и продемонстрировал смуглое от загара запястье, которое обвивало, растянувшееся до предела, кольцо коричневого витого телефонного шнура.
— Раньше не мог сказать? — неопределённость нервировала и заставляла огрызаться. Прыгать с парашютом и ожидать встречи Арсения с Тимуром было одинаково страшно. Тараевское «всё для себя решил» не успокаивало. Я слишком давно знала Тимура, чтобы понимать: если он что-то вбил себе в голову, то свернуть его с намеченного пути будет не просто.
— Могла бы спросить, — Тимур поднялся на ноги и приблизился ко мне. — Спряч колючки, Малая.
Большие тяжелые ладони легли мне на плечи. Из-за разницы в росте, мне приходилось смотреть снизу вверх, поэтому я прижалась к нему щекой и засунула руки под футболку: на ощупь Тимур был жёстким и очень горячим, словно внутри у него был установлен двигатель внутреннего сгорания, способный разгоняться до сотки за пару секунд. Под моими пальцами быстро-быстро стучало сердце.
— Сейчас я скатаю купол и пойдем на базу, тут не очень далеко, впереди в метрах двухста дорога — по ней будет быстрее.
— Я могу тебе помочь? — ответ я знала заранее.
— Нет, я сам.
Кивнув, я стояла и смотрела на то, как Тим умело скручивает парашют рулетиком и упаковывает в рюкзак. Когда все было готово Тараев закинул его за плечи и, взяв меня за руку, повёл за собой в одному ему понятном направлении. Он шёл чуть впереди, словно ледокол пробивая путь в травяном океане. Там где он наступал появлялась тропинка, а кузнечики и прочие насекомые, не подлежащие определению, отпрыгивали в сторону. Я подумала, что хотела бы вот так идти за ним всегда и испугалась собственных мыслей. Один секс замешаный на страсти и адреналине ничего не значит. Вы ведь взрослые люди. Нормальные отношения начинаются не так.
Скоро мы вышли на асфальтовую дорогу и идти стало намного приятнее — не прогулка в парке, но близко к тому.
Тимур так и не отпустил мою ладонь. Он молчал, а я не знала, что сказать. Мы просто шли рядом и держались за руки.
— Подожди пожалуйста, — я пошевелила пальцами освобождаясь кисть от Тараевского захвата и прямой наводкой полезла в обочину. Там рос пышный кустик полевых ромашек. Пару раз споткнувшись и стараясь не думать о том, сколько клещей решат мной пообедать, я нарвала небольшую охапку.
— Малая, тебя мама не учила? Если я сорву цветок, если ты сорвешь цветок, если мы сорвем цветы опустеет вся природа и не будет красоты? — Тимур усмехнулся.
— Я редко слушаю старших, — намёк вышел более чем жирным.
Идти и плести венок было не очень удобно, но когда это мне мешало? Минут через десять канатик был сформирован, ещё через две перемотан для надёжности травинкой.
— Зато смотри как красиво получилось? — я гордо продемонстрировала Тимуру свой хендмейд. — Тебе пойдет.
Я со смехом торжественно водрузила Тараеву на голову венок. В ободке из бутончиков кипенно-белых ромашек грозный весь из себя брутальный Тим смотрелся комично. Не исключено, что он уже жалел, что со мной связался.
Он стянул его с головы и подверг дотошному рассмотрению.
— Мило, хоть и кривенько, — спустя время резюмировал он.
Я думала, после этих слов он запульнет его в кусты, забыв, что Тараева никогда не волновало чужое мнение. Тимур одел его обратно.
— Не стоит, — на этот раз я попыталась забрать у него собственное творение, но отнять у бультерьера кусок мяса было бы проще.
— Я просто хочу увидеть лицо Арса, в тот момент, когда он увидел этот шедевр народного промысла…
По моим ощущениям минут через тридцать мы дошли до аэродрома. Несколько раз за это время рация подавала признаки жизни, но Тимур отвечал, что все в норме и мы скоро будем, а я радовалась отсрочке и, размышляя, подпинывала камушки носком кроссовок.
Невысокое административное строение, словно по волшебству, появилось перед глазами. Насколько я поняла, мы просто подошли с противоположной от парковки стороны.
На крыльце, прислонившись спиной к кирпичной кладке, курил Арс. Я редко видела брата курящим — он старался не демонстрировать мне свои плохие привычки, но иногда я улавливала от него приглушенный табачный запах. Заметив нашу ромашковую компанию, он выронил зажигалку, чертыхнулся, быстро нагнулся, подобрал её и, поспешно затушив сигарету, пошел к нам на встречу.