Вскочив с кровати, Гоша с каким-то остервенением кинулся умываться. Набив рот оладьями и наскоро запив их обжигающим нутро чаем, он чмокнул в щёку удивлённую бабушку и выскочил за калитку. Юлин дом был неблизко, и он едва сдерживался, чтобы не побежать. Но бежать нельзя, это ежу понятно. Бобёр ведь не из воздуха соткался, и значит, кому-то принадлежит. Человек этот «кто-то», без сомнения, серьёзный, и робота в озеро запустил не для игр. Если Гоша будет носиться по деревне с вытаращенными глазами, то неизбежно привлечёт к себе внимание неведомого инженера. А дальше — слежка, обыск и выуженный из-под кровати распотрошённый бобёр, точь-в-точь как пишут в любимых детективах.
Выдохнув, он перешёл на спокойный шаг и не спеша подошёл к калитке Юлиного дома. Во дворе было пусто, что выглядело странно. Валентина Павловна, Юлина бабушка, обычно возилась на огороде, а дедушка вечно что-то мастерил в покосившемся сарае.
— Ю-уль! Юля, выходи! — прокричал Гоша. В окне промелькнул тёмный силуэт, дверь приоткрылась, и из неё высунулась бледная Валентина Павловна.
— Здравствуй, Гоша, — тихо и встревоженно поздоровалась она с мальчиком. — Юленька сегодня не выйдет. Ты иди домой, завтра, может, с ней увидишься.
— А что случилось? — спросил, холодея от нехорошего предчувствия, Гоша. Валентина Павловна подошла к забору и тихо, скороговоркой произнесла:
— Юленьке хуже. Лежит с утра, не встаёт. Может быть, в Москву придётся вернуться. Ты не кричи, пожалуйста, под окнами, ей отдыхать нужно. Мы Валерия Кузьмича позвали, он ей помочь пытается.
— Чем мог — помог, — донёсся с крыльца слабый голос Валерия Кузьмича. Выйдя из дома, он шаркающей походкой подошёл к Валентине Павловне и пристально посмотрел на Гошу.
— Как Юленька? — вскинулась бабушка.
— Лучше, — тяжело кивнул колдун. — Это не обострение, слабенькая она просто. В Москву пока не надо — залечат. Если что, я приду.
— Поняла, — засуетилась Валентина Павловна. — Иди Гоша, иди, я Юленьке скажу, что ты заходил.
Мальчик расстроился, поняв, что в ближайшие дни Юлю может не увидеть. Он собрался было уходить, но внезапно подмога пришла с совершенно неожиданной стороны.
— Вы не гоните мальчонку-то, — ласково сказал вдруг Валерий Кузьмич. — Юле одной сейчас невесело, нахлебалась она больниц. Пусть поговорят, даже могут на улицу выйти. Но ты смотри, — сурово помахал он перед Гошиным носом узловатым пальцем, — чтобы никаких пока игр!
Попрощавшись, Валерий Кузьмич не спеша побрёл домой. Он был какой-то измождённый, словно не девочку лечил, а весь день таскал мешки. Что это, интересно, с ним?
— Ладно, Гоша, — с сомнением произнесла Валентина Павловна. — К Юле я тебя пущу, но чтобы как Валерий Кузьмич сказал — не бегать и не прыгать. Будете баловаться — отправлю домой без разговоров. Тебе всё понятно?
Гоша радостно кивнул. Дурак он, что ли, в игры с больным человеком играть? Он вообще будет тише воды, ниже травы. Лишь бы пустили!
***
Девочка молча и внимательно выслушала сбивчивый рассказ друга. Они сидели на сколоченной Юлиным дедушкой скамеечке в уютном закутке между забором и сараем. Юля сразу повела туда Гошу, поняв, что разговор намечается серьёзный.
— Ты уверен? — сосредоточенно спросила она, когда Гоша закончил живописать свои приключения. — Может, всё-таки игрушка? Не детская, а для взрослых. Как бензиновые машинки или самолёты на радиоуправлении, у меня дядя этим увлекается. У него чего только нет, он даже конструкторы покупает.
— Да какая игрушка, — раздосадованно отмёл сомнения Гоша. — Говорю тебе, на вид — как живой. А внутри — ни батареек, ни микросхем, одни шестерёнки и кубик этот горящий. Кто такие игрушки делать станет, даже если для взрослых? Они, представляешь, сколько стоят? И потом, если это чья-то игрушка, то где хозяева? Вышли бы сразу и отобрали. А там — ни души, сама же помнишь.
Юля молчала, тихо ковыряя сухим прутиком землю. Гоша расстроенно вздохнул. Что он, собственно, хотел от девчонки?
— А если это не игрушка? — спросила вдруг та изменившимся голосом, странно глянув на друга.
— А что тогда? — тихо уточнил мальчик, чувствуя, как внутри нехорошо сжимается.
— Например, разведчик. Беспилотный. Дрон.
— Скажешь тоже, — отмахнулся Гоша. — Дроны — они в небе, а тут какой-то бобёр.
— И вовсе не только в небе, — серьёзно возразила Юля. — Мой дядя, тот, что самолётами и машинками увлекается, для военных такие штуки делает. Он про них рассказывал и даже на экскурсию к себе водил. Так вот, они, между прочим, разные бывают — и летающие, и плавающие, и даже четвероногие, как собачки. Дядя мне ролик показывал про американскую компанию, там такие выпускают.