Революционное учение победоносно шагает по планете. Обладающие невероятными свойствами кристаллы приносят понимание себя и других. Личность при этом не подавляется, наоборот — усиливается и дополняется знаниями, мыслями и чувствами всех.
Уцк не обещает вечного блаженства, он требователен и тернист. Выбравший его учится концентрировать энергию внимания, подчиняя законы самого мироздания. Гоблин–кузнец выкует любой сплав, перестроив, если надо, атомную структуру вещества. Гоблин–строитель — возведёт за смену многоэтажный дом, замедлив время. Биологи лепят живую ткань, создавая новые виды животных и растений. Постигшие высшую ступень проникают в саму суть пространства, создавая ведущие в далёкие миры червоточины. Га’хтар отказываются от умной техники, возвращаясь к корням на новом, дарованном кристаллами уровне. Сложные технологии больше не нужны. Теперь они — обуза.
Древние писали о р’рих, но не смогли постичь загадочные кристаллы, ограничившись причудливыми ритуалами. Час р’рих пробил спустя тысячелетия, для чего потребовался вооружённый знаниями и научным подходом ум. Острый, как отточенная бритва, опытный и терпеливый. Принёсший избавление от войн и уютного диктата машин.
— В этом и есть их путь, — закончил дядя Олег. — Путешествуют от звезды к звезде, трудясь, учась и наблюдая. Некоторые не видели родной планеты. Некоторые уже и не увидят. Там, где им рады, задерживаются подольше, охотно делясь знаниями. Там, где нет… Какой же я был дурак, — помолчав, глухо закончил он.
— Право, не стоит, — положил ему лапку на плечо Брух. — Мы действительно выглядим несколько устрашающе. Приходится делом доказывать, что изменились давно и навсегда.
— А я? — жалобно спросил Гоша. — Откуда у меня эти способности?
— Тут всё сложнее, — вздохнул Брух, собираясь с мыслями. — Как бы тебе объяснить…
***
Гоша похолодел. А ну как выяснится, что он не землянин? И вообще не человек, а какой-нибудь клон–подкидыш?
— Ты — поворотная точка вашего вида, — развеял опасения Брух. — Первый не–гоблин, способный встать на путь уцк. То, что мы встретились — невероятная удача. Но не случайность. Мы вообще не верим в случайности.
Гоша не знал, что ответить. За него это сделал папа:
— Не хочу быть бестактным, но с будущим Земли придётся подождать. Объясните лучше, где, чёрт возьми, побывал мой сын? Что за розы в барханах, с отражениями и насекомыми?
— К сожалению, сказать не могу, — покачал головой Брух. — Знаю одно: Город ненастоящий. Очень смахивает на виртуальную реальность.
— Что за «отражения», полковник? — перебил дядя Олег.
Услышав короткий пересказ, он помрачнел и задумался.
— Было такое. — Он щёлкнул пальцами. — После того как я стал капитаном, одно время мучился кошмарами. Помню пески, небоскрёбы и Дворец. И себя там видел, точнее, Отражение. Но приставлять его ко мне отчего-то не стали. — Запнувшись, дядя Олег виновато посмотрел на Юлю.
— А к Оленьке приставили? — серьёзно уточнила девочка. — Вон как она сражалась.
— Не думаю, — покачал головой дядя Олег. — Оленька верна своему долгу. Так как его понимает.
— Давай, десантура, соображай, — подстегнул его папа. — Покидая Город, мой сын видел твои воспоминания. Словно островки, где на повторе крутились фрагменты жизни, включая и «Седьмую площадку». Чем объяснишь?
— Чертовщина какая-то. — Дядя Олег взъерошил пятернёй шевелюру. — Разве что…
— Не томи, каперанг! — наседал папа. — Время дорого. Ну?
— Хайвмайнд, — просветлев, изрёк причудливое слово дядя Олег. — Разум улья. Я давно заметил, что Старшие соединены в единую сеть. Что узнают о случившемся одновременно, даже находясь в противоположных точках планеты. И если я был к нему подключён, то там могли остаться мои воспоминания.
— А почему их увидел Георгий? — не сдавался папа. — Как он подключился к Номосу?
— Я поранился его осколком, — поражённо прошептал Гоша. — Когда пытался защитить пчёл. Может, поэтому?
— Допустим, — упрямо кивнул папа, буравя дядю Олега взглядом. — А пчёлы — это что? А тени с кубами?
— Я не знаю, — развёл руками пленник. — Клянусь.
— Дурдом, — пробормотал, переглянувшись с мамой, Валдай. — Всякого повидал, но такого…
— Слушай, Юля, — вспомнил папа. — А как ты поняла, что Ерохин не тот, за кого себя выдаёт? Как вообще умудрилась выстоять? Он по нам катком прошёлся, ещё немного — и я бы родную мать на блюдечке принёс.
— Не знаю, — развела руками Юлька. — Просто поняла, что он чужой, словно Гошкины способности проснулись. Может, он их передал, когда лечил?