— С ума сойти! — Брух подлетел к девочке, впившись в неё внимательным взглядом. — Это просто невероятно!
— Чего невероятного? — удивился Гоша.
— Как ты освободил Хнупа? — задал встречный вопрос Брух. — Каким образом победил отражения и Номос?
— Хнуп дотянулся до меня и подарил кристаллик, — пожал плечами мальчик. — Там, в Городе. Мне помогло. Я даже супергероем немножко побыл.
— Я не дарил тебе р’рих, — огорошил Хнуп. — Только позвал. Это ты до меня дотянулся. И поддержал.
— Как? — ахнул Гоша. — Я не…
— Возьми, — перебил Брух, торопливо протягивая кристаллик. — Теперь повернись к ней.
Не обращая внимания на протесты, он вложил Юлину ладонь в Гошину руку.
— Закончи, что начал, — скомандовал Брух. — Сейчас же. Это важно.
— Что закончить? — Гоша ничего не понимал.
— Ты знаешь, — не отступал Брух. — Сосредоточься и посмотри в глаза. Да не мне — ей!
Он мягко притронулся к Гошиному локтю. Тёплая энергия устремилась по руке, смягчая, растворяя ноющую усталость. И мальчик вдруг понял! Повернувшись к Юле, он прикоснулся к её сознанию. Мягко и спокойно, чтобы не потревожить.
— Вот так, — шептал Брух, напряжённо следя за процессом. — Не останавливайся, иди до конца. Иначе нельзя. Опасно.
Но Гоша и так знал, что делать. Не знал откуда, но знал! Во время лечения он ненароком передал Юльке часть силы, при этом не завершив процесс. Начатое надо закончить. Иначе — дисбаланс и гибель.
Юлька поняла всё без слов. В нахлынувшем видении они стояли на берегах широкой, спокойной реки, между которыми вознёсся прекрасный белый мост.
— Идём, — потащила за рукав Юлька. — Там красиво.
Дойдя до середины моста, он услышал шум прибоя. Река исчезла, вместо неё простирался пляж, омываемый пенистыми, лазурными волнами. Гоша замер. Оказывается, в первый раз он не видел ничего. Точнее, видел умом, анализируя Юльку, словно уравнение. А сейчас — увидел сердцем. По-настоящему.
— Теперь вы вместе, — донёсся торжественный голос Бруха. — И навсегда. Отныне будете понимать друг друга так же, как и мы. Не бойтесь, жениться не обязательно.
— А почему вы так удивились? — Гоша вспомнил непонятное оживление Бруха.
— То, что ты сделал без всякой тренировки, под силу немногим, — объяснил учёный. — У тебя большие задатки. Но учиться придётся всё равно.
— Что-то мне нехорошо, — прошептала, оседая, девочка. — Гошка…
Видение посерело и схлопнулось, уступив место папиному кабинету. И сидящей напротив бледной, тяжело дышащей Юльке, с надеждой глядящей на друга сквозь толстые линзы новеньких очков.
***
— Нет, я не позволю, — прошипел Брух, прежде чем все успели опомниться. Издав воинственный писк, он погрузился в себя, намертво вцепившись в Юлино плечо. Его глаза остекленели, мордочка искривилась невероятным страданием. Прямо как тогда, на грибной плантации.
— Хнуп, помоги. — Он нетерпеливо потряс в воздухе лапкой.
— Мне нельзя, я маленький, — испугался тот. — Уцк не умею!
— Пора взрослеть! — прорычал Брух, рывком дотягиваясь до гоблина. — Помогай! Раз, два…
Хнуп послушно закрыл глаза. В комнате потемнело.
— Что происходит? — нахмурился папа. — Я могу вызвать врача.
— Не мешай, — прервала его мама. — Нам до них далеко. Смотри! — Она указала на появившиеся повсюду проекции спиралевидных молекул.
Притянув одну из них, Брух принялся торопливо её разматывать.
— Чушь, Валерий Кузьмич, — бормотал он. — Несовместимость… опасность… Почему? Лучше пусть мучится? Пусть умрёт?
Раскрутив спираль до конца, он быстро, но аккуратно свернул её обратно.
— Тут нет, — с досадой процедил гоблин–биолог. — Но где?
Внезапно одна из молекул пришла в движение. Подплыв к ничего не замечающему Бруху, она выпустила острое щупальце и больно ужалила учёного.
— Ай! — Брух завертелся, тут же получив ещё укол. — Да что же это?
— Осторожно! — вскрикнула мама, с ужасом наблюдая за расползавшимися по чешуйчатой коже опухолями.
Брух сморщился, переводя внимание на себя. Опухоли зачахли, но Юльке тут же стало хуже.
— Нельзя, — лязгнула, ощетиниваясь, подлая спираль. — Нельзя. — Изогнувшись, щупальце подплыло к Юлькиной шее.
— Не может быть, — ахнул Гоша. — Пусти её, гадина!
Ни о чём уже не думая, он вцепился в растерявшегося Хнупа, яростно обрушиваясь на лже–молекулу. Дрогнув, та приняла очертания Номоса, тут же превратившегося в уменьшенную копию Тысячеликого.
— Он опасен! — срывая горло, крикнул гоблинам Гоша. — Изучает и адаптируется. Принимайте!
Он отправил по телепатической цепочке опыт борьбы с врагом. Войдя в крух, вызвал в памяти семимерную модель, которую в обычном состоянии не мог даже представить.