— Может, вам помочь? — забеспокоилась Фея.
— Не стоит, я всё понял, — остановил Брух, ощупывая вибрирующие «экраны».
— Ты что, и в письменности уже разобрался?! — не веря ушам, уточнил дядя Олег.
— Это не письменность, — отмахнулся гоблин. — Письменность сложнее. А тут просто, одни символы.
— Просто ему, — буркнул Джонсон. — Куда уж проще!
Разобравшись с управлением, Брух принялся колдовать над содержимым контейнера. В результате его манипуляций масса вспенилась и забулькала.
— Гоша, Юля, подойдите, — не поворачиваясь, распорядился гоблин. Недоумённо переглянувшись, дети осторожно приблизились к «колбе».
— Готово! — Повернувшись к ребятам, Брух крепко схватил их за руки. — Теперь расслабьтесь и ни о чём не думайте.
— Не бойтесь, — встав рядом, улыбнулся Грых. — Процесс несколько необычен.
— Если надо, я могу помочь, — с готовностью вызвался Гоша.
— Не вздумай, — строго отрезал Грых. — Ты и так чуть не надорвался. Запомни: одних способностей для уцк недостаточно. Нужно учиться, тренироваться. Иначе всё закончится весьма плачевно.
— Хорошо, — вздохнул Гоша. — Я понимаю.
— Тогда стой смирно и не мешай, — кивнул пожилой гоблин. — Иногда лучшая помощь — это просто не мешать.
В сознание ворвался тёплый ветерок, взвихривший в памяти случившееся в Городе. Пески, небоскрёбы, не-Гоша и не-Юля. Скоротечные бои и короткие, полные яростных эмоций перепалки. К чему это теперь? Зачем?
— Отлично, превосходно, — бормотал всё больше напоминавший сумасшедшего учёного Брух. — Ещё надо подправить биохимию. Не кислородом же им дышать!
Бормоча словно Голлум, он полностью погрузился в себя, лихорадочно мельтеша лапками над сенсорами. Прекратив булькать, масса оформилась, приобретая очертания человеческих фигур. Детских фигур, подозрительно похожих на…
— Это что, мы? — ахнула Юля.
— Вы, вы, — весело кивнул Брух. — Точнее, ваши двойники.
— Но вы же сказали, что не можете их воскресить! — воскликнул Гоша.
— Воскресить не может никто, — спокойно заметил Брух. — Зато можно клонировать, использовав добытую из ваших голов матрицу. Они — это вы, забыли? Точнее, часть вас.
— Мать честная, пресвятые угодники, — бормотал папа, переглядываясь с обомлевшим дядей Олегом. — Да что ж это делается?
Процесс тем временем подходил к концу. Глубоко вдохнув, отражения распахнули глаза.
— Одежда, им нужна одежда, — засуетился гоблин–биолог. Сорвавшись с ложа, Фея вытянула из стены лоснящийся, тягучий кусок. Её грудь распахнулась, щупальца и клешни заходили ходуном, кромсая и плетя диковинный материал словно паутину.
— Подойдёт? — прошипела она, протягивая подобие балахонов.
— Премного благодарен, — кивнул Брух, помогая не-Юле сесть. — Ну что вы уставились, она же голая!
Присутствующие торопливо отвернулись. Немного погодя Брух известил, что можно смотреть.
***
Взору предстали босые, покрытые слизью отражения. Недоверчиво оглядев присутствующих, не-Гоша загородил подругу и набычился.
— Вы кто? — мрачно спросил он. — Как мы здесь оказались?
— Спокойно, не нервничайте, — вскинул лапки Брух. — Всё придёт. Просто вы ещё не вспомнили.
— Ах, — простонала не-Юля, хватаясь за виски и приседая. Кинувшись было к ней, не-Гоша вдруг заметил мальчика.
— Ты… — удивился он. — Ты меня убил! Я помню!
— Неправда. — Покачав головой, Гоша сделал шаг навстречу двойнику. — Тебя убил Номос. Утащил за собой.
Он прислушался к ощущениям. Там, где когда-то ютилось Отражение, было пусто и тихо. Двойник покинул сознание, обретя плоть и кровь. Честно научив всему, что знал.
— Не трогай его, — схватила друга не-Юля, видя, как сжимаются не-Гошины кулаки. — Мы живы только благодаря им.
Лицо не-Гоши исказила гримаса боли. Схватившись за виски, он отступил, уперевшись лопатками в пустой контейнер. Его растерянный, слегка безумный взгляд упал на стоящую чуть поодаль «колбу» с останками.
— Что же это получается? — беспомощно спросил он. — Я умер, но жив? Или жив, но не я? А кто тогда я? И кто — он?
— Какая разница? — прижавшись лицом к прозрачному «гробу», тихо спросила не-Юля. — Главное, что мы живы. Живы, понимаешь?
Наблюдавшая за происходящим Юля громко шмыгнула, торопливо отвернувшись к маме.
— Я понял, — сдержанно кивнул не-Гоша. — Мы в неоплатном долгу. Просите чего хотите. Наша жизнь в ваших руках.
— Жизнь не товар и не может быть в чьих-то руках, — строго возразил Брух. — Мы поступили так, как подсказывала совесть. Советую и вам руководствоваться ей.
— Простите нас. — Подойдя к девочке, не-Юля положила ладошку на забрало. — Вы не представляете…