— Понял, — улыбнулся дядя Олег, — всё понял. Не хочешь — не говори. Ну, спокойной ночи!
Приветственно махнув на прощание, дядя Олег исчез. Немного выждав, Гоша тихонько соскочил с кровати и вытащил из-под неё находку.
Брезгливо морщась, мальчик осторожно ощупал зверька. Бобёр был мокрым и скользким, как и положено настоящему бобру. Если бы не выскочивший глаз и проступающие из-под мягкой шкурки жёсткие рёбра, то в жизни не догадаешься.
«Кто же его построил? — пронеслось в голове у Гоши. — И для чего?»
Ничего не придумав, он перевернул зверька на спину и аккуратно промял брюшко. В тишине что-то отчётливо щёлкнуло. Хвост бобра угрожающе задёргался.
От неожиданности Гоша, зажмурившись, отпрянул. Выждав пару секунд, он осторожно приоткрыл глаз и ахнул. От лежащего на полу зверька осталась лишь спина, всё остальное раскрылось десятками повисших на тоненьких пружинках пластинок. Присмотревшись, Гоша понял, что пластинки, подобно пазлу, точно подходят друг к другу, бесшовно собираясь в переднюю часть таинственного робота.
Он тихонько потрогал один из лепестков. Металл мягко пружинил, создавая иллюзию живой ткани. Шкурка оставалась мокрой и немного склизкой, хотя уже должна была подсохнуть.
Рассмотрев начинку механического грызуна, Гоша в который раз обомлел. Внутренний корпус «бобра» был усеян крохотными шестерёнками и пружинками. Присмотревшись, мальчик заметил в районе хвоста небольшую металлическую сферу, из которой выглядывал миниатюрный, прикреплённый к зубчатым колёсикам поршень.
Помня о валившем из бобра дымке, Гоша осторожно потрогал сферу. Капсула оказалась холодной. Решившись, мальчик на цыпочках, чтобы не топать, подкрался к столу и взял валявшуюся там отвёртку, которой он любил развинчивать всякую рухлядь. Вернувшись к разобранному бобру, Гоша аккуратно поддел отвёрткой тонкий, идущий по периметру сферы шовчик. Тихонько звякнув, капсула распахнулась, катапультировав на пол беленький, похожий на кусочек рафинада кубик. Осторожно подняв его, Гоша внимательно осмотрел «рафинад». Кубик был твёрдый, гладкий и чувствительно врезался в пальцы остренькими гранями.
Озадаченно положив его на пол, Гоша присмотрелся к сфере. Половина объёма была занята блестящим цилиндриком, к которому от «шкурки» вела тоненькая трубочка, заканчивающаяся в нижней части причудливого механического робота. Из другого конца цилиндрика выходила такая же, ведущая куда-то к спинке бобра. Как раз туда, откуда и валил белый пар.
«Паровая машина!» — понял Гоша. Он читал про них в книжках и даже просил папу купить такую, не зная ещё, что подобные механизмы больше нигде не используются.
«А тут, значит, используется, — подумалось ему. — Но кем? И главное — где у неё источник энергии?»
Гоша любил это мудрёное словосочетание: «Источник энергии». Вычитав его в какой-то из папиных книжек, он одно время вставлял его везде, где только можно. Впрочем, сейчас вопрос был уместен. И получалось, что источником энергии у бобра служил тот самый странный кубик.
Гоша недоверчиво посмотрел на таинственную вещицу. На уголь непохоже, дрова тоже исключаются. Бензин? В твёрдом виде? Тогда, может, спиртовые брикеты? Но от них узнаваемо пахнет, а у кубика запаха нет. И главное — ни бензина, ни ацетона на бобра не хватит, они быстро прогорят. А кубик, получается, горит медленно?
Гоша задумался, отчаянно поглядывая на дверь. Рискнуть, или?.. Если что-то пойдёт не так, то ему влетит уже по-настоящему.
Решившись, он тихонько приоткрыл дверь и прислушался. Баба Соня спала, сладко посапывая. Телевизор молчал, а значит, риска, что бабушка внезапно проснётся от громкой рекламы, не было никакого.
Проскользнув в дверь, Гоша на цыпочках прокрался в кухню. Он ступал бесшумно, стараясь, чтобы не скрипели половицы. На ум пришли бойцы спецназа, в которых он с пацанами любил иногда играть. Мысль была настолько пронзительной, что мальчик весь подобрался и напружинился, будто и вправду готовился штурмовать объект противника.
Осторожно придвинув табуретку, он достал с полки шкафа металлическую миску для салата и щипцы. Тихонько выдвинув ящик, выудил зажигалку. Подумав, прихватил ещё крышку от большой кастрюли и стоящий на столе старомодный графин с водой.
Вернув табуретку на место и двигаясь, словно заправский «коммандо», Гоша вернулся в спальню и плотно прикрыл дверь. Бросив взгляд на окно, юркнул к темнеющему проёму и осмотрелся. Снаружи было темно и тихо. Дядя Олег, разумеется, давно ушёл к себе.
Вернувшись к разобранному бобру, Гоша осторожно положил кубик в миску, держа его, зачем-то, щипцами. Рассеянно щёлкнув зажигалкой, подскочил к столу и схватил, комкая, старый тетрадный листок.