С поклоном принимаю подарки, а Алексей Сергеевич сумел всех развеселить своей завершающей фразой: – Уверен, что носить ты их будешь бережно, а украсть у тебя их невозможно! Белые питерские ночи на фестивале «Алые паруса» – яркое тому подтверждение.
Все смеются, так как в памяти ещё свежи летние приключения и задержание нашим семейством знаменитого карманника.
Хором поздравляют монастырские, и матушка Юлиана дарит икону «Покров Пресвятой Богородицы», прося для меня защиты у Божьей Матери.
Проходим к столу и начинается пиршество. За год с небольшим я присутствовал на многих семейных праздниках и сейчас – один из них. И от вот этой стабильности церемонии и от моего участия в «семейном празднике» на душе становится теплее.
***
В полдень следующего дня вместе с Василием и Борисом едем в загородный клуб Аланкиных. Пацаны подъехали раньше и уже ждут нас. Они вытаскивают из-за своих спин большую плоскую коробку и вручают её мне. Вскрываю – медальница! Второй подарок тоже коробка – поменьше, но объёмнее: настенная витрина для кубков. Очень актуально – получаемые на соревнованиях медали я складывал в ящик стола, а кубки просто расставлял по комнате, точнее, большую часть отдавал в лицей – директор Алексей Алексеевич Ухтомский очень гордился нашими победами, даже дополнительный шкаф установил для наград на входе в лицей.
Благодарю за тёплые слова и подарки, заканчиваю фразой: – Ухтомский теперь расстроится, что я кубки перестану в лицей передавать!
Все смеются, так как «грешок» директора широко известен и постоянно является поводом для беззлобных шуток.
Рассаживаемся; столы завалены снедью и заставлены графинами с напитками. После коротких поздравлений и чоканий, разговор сползает на планы на зимние каникулы и даже на следующее лето – в начале осени мы встречались и прошедшее лето обсудили, так что тема прошедших каникул давно закрыта.
Вася Перлов тяжело вздыхает: – Жаль, конечно, что Андрей больше с нами никуда не поедет. Классно же было вместе – и в столицах, и в Крыму, и у Окиновых.
Все недоумённо переглядываются…
А Василий поясняет: – У него же теперь две тыщи гектаров земли под присмотром. Пока всё вспашешь, засадишь, прополешь, уберёшь. Ворон и кротов, опять-же отгонять, чтобы урожай не съели. Всё лето пройдёт. Куда ему теперь ездить?
Общий хохот дополнительно разряжает обстановку.
Через час Владислав Аланкин предлагает отдохнуть и немного прогуляться по территории. Надеваем куртки, выходим, мимо домиков направляемся к большому зданию – это гостиница и бассейн. Осматриваем спортивный комплекс, проходим мимо конюшни.
– Артур, я позвонил, сейчас твоего коня выведут, – говорит Владислав.
Ждём, и буквально через три минуты ворота конюшни открываются, и девушка в жокейской форме выводит на улицу огненно-рыжего коня. Конь необычайно красив. В принципе его можно и одним словом описать: «длинный» – длинные тонкие ноги, длинная шея, большая голова с вытянутой лицевой частью, длинные тонкие уши. Но всё это в комплексе создаёт такую грацию, что невольно переводит дух. Конь щурится от яркого солнца и осторожно перебирает ногами, нижняя часть которых «одета» в белые чулки, но увидев хозяина, радостно ржёт и направляется к нему.
Вблизи видно, насколько конь красив и ухожен. На близком расстоянии яркий золотистый отблеск короткой шерсти становится ещё заметнее. Артур гладит коня, угощает его сахаром, чешет за ухом, что-то шепчет ему.
– Ахалтекинец, – с гордостью, и даже немного с придыханием, произносит Артур. – Папин подарок. Он обязательно хотел золотистого, как на нашем графском гербе. Я сюда два или три раза в неделю приезжаю, для занятий. Но всё равно его надо не реже посещать – пренебрежение или грубость ранят ахалтекинца гораздо сильнее, чем многих других лошадей. Но насколько же он хорош: летишь, как будто на ковре-самолёте!
Конь повёл головой, и я вижу, что его глаза имеют необычный разрез – удлинённую, немного раскосую форму.
Вслух я про это не решился сказать – вдруг конь обидится. И получится – нахамил ему я, а разгребать придётся Артуру…
Но Артур спрашивает сам: – Как он тебе?
– Ну, если мой Ветер немного раскачан, как пловец, то твой, скорее – гимнаст!
Китай. Провинция Хубэй. Ухань. Региональный офис клана Шугуан.
– Я сам его допрошу, – Цзин Шугуан не спеша прошёл до лифта, и, нажав на кнопку «минус два», спустился в подвал. Там его ждал ценный груз – пленный из семейства Фэн.