Полковник подсунул свою ладонь под мышку и задорно крикнул:
— А ну-ка, Курт, начнем?
Мальчик моментально подскочил к отцу, который сразу повернулся к нему спиной, и чиркнул мизинцем по его ладони.
— Угадай, каким? — Он растопырил под отцовским носом все пять пальцев.
— Указательным!
— Нет, — засмеялся Курт. — Давай сначала.
Полковник с грустной нежностью посмотрел на сына и обнял его за плечи.
III
Они мчались по весенней горной дороге и снова играли в эту незамысловатую игру на пальцах.
Длинноносый «хорьх» с сафьяновой обивкой на сиденьях стремительно брал крутые повороты и подъемы. За ним неотступно следовал грузовик с автоматчиками.
Сидя рядом с шофером, полковник Эрхард мчался туда, куда указывали дорожные стрелки с надписью: «Sevastopol».
В глазах у него мелькнула тревога, но он делал вид, что ему весело играть с сыном.
За новым поворотом Курт приумолк, загляделся на приближающийся водопад.
— Ну что ты там?! — Отец обернулся с переднего сиденья.
— Красиво! — прошептал Курт.
Полковник просветлел лицом, снял фуражку, сладко сощурился на солнце.
Пейзаж и впрямь был очаровательным: причудливые скалы над дорогой, очертания покатых гор на фоне голубого неба, где-то там, уже далеко внизу, — разрушенный маяк и пенный прибой, а впереди — сверкающий водопад.
И вдруг полковник увидел, как за кустами во весь рост встал человек в кепке набекрень: он взмахнул рукой, и перед носом «хорьха» взорвалась граната.
Шофер захрипел, машину бросило в сторону, и она боком врезалась в скалу.
Огонь партизан обрушился на грузовик. Из него, отстреливаясь, стали выпрыгивать солдаты. Заработал немецкий пулемет. Но минутой позже Фёдоров из «бесшумки» ловко снял пулеметчика.
С дерева, нависшего над дорогой, в «хорьх» прыгнул партизан и рванул полковника за горло. В борьбе они свалились на сиденье.
В эту минуту Курт не растерялся. Он схватил с пола заводную ручку и оглушил партизана. Тут же выстрелил отец.
— Беги! — крикнул он Курту. — Туда! — и указал на скалистый выступ, с которого катился водопад.
Ежесекундно оглядываясь, он с остервенением — автоматом и гранатами — стал прикрывать отход сына. Курт, вытащив из кобуры пистолет, бросился со всех ног к спасительному водопаду. Он забежал за огромный камень, и вдруг притаившийся тут бородатый человек схватил его в охапку.
Однако не так-то просто было взять этого волчонка. От неожиданной встречи он выронил свой пистолет, но, ухитрившись, сбил очки с носа бородатого, потом ударил его сапогом в солнечное сплетение.
Ослепленный партизан охнул и схватился за живот.
Курт поднял с земли свой пистолет, но выстрелить не успел. Подоспевший Горегляд дал ему пинка, и мальчишка рухнул под водопад.
Горегляд подхватил его за шиворот, поднял над землей и занес над головой кулак. Но тут услышал хрип бородатого: — Не бей!
Пока одна группа партизан вела бой с немецкими автоматчиками, другая окружила полковника. И тогда он, согнувшись, перебежал дорогу, прыгнул в кусты и покатился в пропасть. Партизан в папахе бросился за ним вдогонку, но, сраженный вновь заговорившим немецким пулеметом, тихо опустился на дорогу.
Пулеметчик парализовал налет, и партизаны, услыхав крик бородатого «отход!», отстреливаясь, стали отступать в горы.
Горегляд тащил за собой взлохмаченного и помятого Курта.
IV
По партизанскому лагерю Курт шагал, ни на кого не глядя. Но постепенно в его глазах, сначала мрачных и злобных, стало проскальзывать удивление.
Возле шалашей дымились костры. Партизаны на солнышке варили еду, штопали гимнастерки. Сапожник на колодке обстукивал починенный ботинок. Горбоносый парикмахер стриг машинкой молодого парня в майке. А один партизан, чистивший винтовку, даже дружелюбно подмигнул:
— Что, брат, попался?
И над всем этим мирным становищем плыла нехитрая песенка: «Синенький скромный платочек…» Ее пел под гармошку приятный детский голосок.
Бородатый с Куртом шли вдоль кустов. И вдруг песенка оборвалась.
Курт поймал за кустами взгляд синих глаз какой-то девчонки. Он видел только ее голову — вздернутый нос, тонкую, вытянутую шею, и, чем ближе он подходил, тем любопытнее становился девичий взгляд — добрый и доверчивый.
Девочка из-за кустов тоже видела лишь голову Курта — его лицо, русую челку на лбу. Она улыбнулась и смущенно отвела глаза в сторону.
Курт не выдержал — кивнул девочке, словно поклонился.