— А не зовут ли большого рыбака Малышкой? — лукаво спросила Ньеко.
— Нет, нет! Я тоже знаю эту историю, — живо вмешалась бабушка Алайя, чтобы не испортить впечатления от такого хорошего рассказа, и Айао показалось, что старшие восприняли его слова всерьез.
23. СБОР АПЕЛЬСИНОВ
Малышка решил, что, придя в сад, он не будет отвлекать рабочих праздными вопросами, а просто ляжет поспать под деревом. В пять часов утра сборщики фруктов, собравшиеся со всей округи — некоторые жили почти в десяти километрах отсюда, — с шестами и корзинами уже толпились у дома Киланко. Женщин было не меньше, чем мужчин; и те и другие были в короткой одежде наподобие тоги, не закрывающей плечи и доходящей до середины бедра. Большинство мужчин курило короткие глиняные трубки, а женщины жевали деревянные палочки, которые служат зубочистками. Разговоры не смолкали ни на минуту. Было еще прохладно, и, дожидаясь Киланко, многие прохаживались взад и вперед, стараясь разогреться. Их босые ноги с широкими, крупными ступнями, как у всех горных жителей, оставляли на земле такие частые и многочисленные отпечатки, что казалось, будто бы целую ночь дом осаждали разъяренные толпы.
Увидев, что Киланко появился со всеми своими детьми, все радостно зашумели. Значит, им предстоит работать целый день.
— Сегодня даже Малышка с нами! — сказал кто-то, весело присвистнув.
— Он будет нас подгонять и проверять нашу работу. Правда? Ведь ты теперь большой! — улыбаясь, обратилась к мальчику женщина.
— Да, теперь я уже большой и буду работать вместе с вами, — ответил Айао.
— И ты пробудешь с нами целый день, малыш? — поинтересовался другой.
— Сегодня воскресенье, и я не думаю, что отец продержит вас до самого вечера, — сказал Бурайма.
— Что ты говоришь! Неделю тому назад мы договорились, что будем работать у Киланко сегодня целый день! — возразил какой-то мужчина лет пятидесяти.
— Это правда, баа?
— Да, конечно. Но вы, дети, в обед, когда солнце встанет над головой, пойдете домой. И если на завтра у вас много уроков, можете не возвращаться.
Как всегда, решение Киланко было продуманным. И сборщики с шестами, мотыгами и корзинами двинулись в путь. Тропинка, по которой они шли к саду, была мокрой от выпавшей за ночь росы. Идти предстояло около километра. В воздухе разливался нежный запах спелых плодов. Четыре месяца тому назад вся Югуру благоухала ароматом цветущих апельсиновых деревьев. Пчелы, осы и другие насекомые собирали обильный нектар. Они залетали и на участок Киланко. Их видели почти повсюду вокруг горы Югуруны. Затем постепенно они стали залетать всё реже и реже в эти места. Деревья отцвели. И вместо цветов появились маленькие зеленые плоды, которые людям приходилось с утра до вечера охранять от птиц. Повсюду стояли чучела. А для Ассани, Бураймы, Камары и Исдина это было время, когда они часами упражнялись в ловкости, отгоняя куропаток, голубей, малиновок, воробьев и других прожорливых птиц.
Плоды созрели. До этого несколько ночей подряд шли проливные дожди. Земля насквозь пропиталась влагой. Сад и вся растительность в Югуру как будто помолодели. Все дышало жизнью, росло прямо на глазах, и плоды, как им и было положено в это время года, быстро созревали и наливались. Городские жители, белые и африканцы, приезжали в сад и долго осматривали его. Апельсиновая роща Киланко была выращена из отборных саженцев, купленных в питомнике большого города Джен-Кедже́. За это работники агротехнического и лесного ведомств, а также сельскохозяйственного кооператива имели право осматривать сад и проверять урожай, который поставлялся им в первую очередь.
В огромном саду два раза в год созревали крупные и сочные плоды с тонкой желтоватой кожицей. Во время сбора урожая апельсиновая роща представляла собой великолепную картину. Запах фруктов распространялся далеко вокруг. Ноздри жадно раздувались, и начинали течь слюнки. Аромат перехватывал горло, и приходилось открывать рот, чтобы отдышаться.
Когда подошли к саду, солнце только-только поднималось, медленно выплывая из-за горы Югуруны. На фруктовые деревья легли его первые лучи, создавая удивительную игру света и теней. Зрелище было незабываемое! Каждый луч солнца, словно в каком-то причудливом танце, повинуясь воле спускающегося с гор легкого ветерка, скользил с одного плода на другой.
«Этот сказочный сад наполняло нежное благоухание зрелых плодов. Оно проникало в плоть и кровь людей, невольно, привязывая их к родным местам, к земле-кормилице» — так в дальнейшем Айао напишет в одном из своих школьных сочинений.