— Ты не болен?
— Да нет же, он мировой парень!
— Конечно, хорошо, что ты поставил его на место, но не думай, что он боится тебя. Просто он хочет добиться твоего расположения, чтобы потом опять обидеть...
— Ну что ты! Ведь это он научил меня писать слова и целые фразы по-французски. А считать я теперь умею даже в уме.
— Так вот, оказывается, кому ты обязан своими успехами!
— Да, ему!
— Теперь-то я понимаю, почему твой учитель считает, что мы тебе помогаем дома делать уроки, и почему ты, хотя и начал учиться на три месяца позже, стал первым учеником в классе.
Айао гордился тем, что был первым учеником в классе. И отец, глядя на него, тоже радовался. Младший сын нисколько по своим способностям не уступал старшим его детям, а может быть, даже и превзошел их. Поэтому, когда Айао спросил у него, можно ли пригласить Якубу на четверг или воскресенье в Югуру, Киланко без колебаний разрешил.
— Лучше всего пригласи своего друга через две недели, когда начнется сбор урожая. Только некому будет заниматься вами. В этот раз придется и апельсины собирать и плоды масличной пальмы, — сказал Киланко.
— Посмотришь на этого хвастуна Якубу, — сказала Фива матери.
— Зачем вспоминать прошлое, ведь теперь Якубу и Айао большие друзья. И когда он приедет к нам в гости, чтобы я не слышала никаких намеков на их ссору! — ответила Селики.
...Дела в школе шли хорошо. Начались уроки физкультуры, и они пришлись Айао по вкусу. Бег, прыжки в высоту и в длину — все это ему очень нравилось. Физкультура пошла мальчику явно на пользу. Он очень вырос и окреп. Скоро все его штанишки и рубашки стали ему малы.
— А когда я буду большим, меня все равно будут называть Малышкой? — спросил он у матери.
— А разве плохо, что тебя так называют?
— Нет, но когда я вырасту и мне будет... десять лет...
— Для меня ты навсегда останешься моим Малышкой, — сказала мать.
— Вот посмотри, какие у меня мускулы. Ты только пощупай! — похвастался Айао, с силой согнув руку в локте и крепко стиснув зубы.
— О! Какие твердые! Ну и ну! Надо же, вроде бы и не такие уж большие, но для маленького мужчины совсем неплохо, — сказала мать полусерьезно, полушутя.
Он бросился к нам Алайе, и та оказалась еще более щедрой на похвалы:
— Ты вполне уже можешь носить свою старую бабушку на руках, мой Малышка.
Но Айао, услышав такую, похожую скорее на шутку, похвалу от бабушки, смутился и быстро спрятал руку за спину.
33. РАССКАЗ НАМ АЛАЙИ
Было решено, что Якубу приедет на сбор апельсинов.
Его родители дали согласие отпустить мальчика в Югуру на воскресенье.
Поэтому в субботу после обеда, по окончании школьных занятий, Фива вернулась домой с двумя приятелями. По дороге они без умолку болтали об учителях, об уроках физкультуры, о новостях в Афежу, в Амикане, где жил Якубу, в Югуру, потом снова о школе и о своих занятиях.
Вечером сразу после ужина, который обычно проходил под навесом дома, при слабом освещении двух висячих ламп, нам Алайя собрала вокруг себя тех из своих внуков, которые еще любили слушать сказки и легенды.
Якубу, принятый в доме, как член семьи, тоже присоединился к ним.
Тут были все, кроме Бураймы, Ассани, Исдина и Ньеко.
Бабушка сидела в старом кресле своего мужа, скончавшегося пятнадцать лет тому назад, а дети, приготовившись внимательно слушать, устроились полукругом на двух циновках около ее ног.
Одна из ламп, подвешенная к потемневшему бамбуковому столбу навеса, мягко освещала худощавое лицо старой женщины.
Нам Алайя выпрямилась, потерла руки. Под навесом воцарилась тишина. В болотах, за горой Югуруной, громко квакали лягушки. Жабы вели в этом нестройном концерте свою «партию». Пронзительно и нескончаемо стрекотали цикады... Тысячи невидимых насекомых наполняли ночь тянущими за душу звуками. В этом многоголосом хаосе, который, если не прислушиваться, не нарушал, казалось, ночной тишины, время от времени раздавались крики испуганных куропаток. Тьма сгустилась и в воображении детей заполнила собой весь мир.
Лучшей обстановки для сказок нам Алайя и придумать не смогла бы.
— Был такой же, как сегодня, вечер, — начала она, поднимая кверху указательный палец левой руки, словно призывая небо в свидетели правдивости ее рассказа. — Самый главный бог — Шембелебе создал уже землю, небо, людей и зверей. Небо было высоким, земля расстилалась далеко внизу, и Шембелебе неусыпно хранил все свои богатства. Много разных существ — и добрых и злых, и щедрых и скупых, и хороших и плохих — расселил он по свету.