— Что? — вопросила, склоняя голову к плечу.
— А ты сам? Будешь участвовать в отборочных?
— Зачем? — вполне искренно удивилась я. — Я не планирую играть в квиддич. Что?
Похоже, я сумела удивить всех, потому как ребята наперебой стали тараторить:
— Почему? Твой отец хорошо играл! Был капитаном, разве нет? Отличным загонщиком! И Кубок школы выигрывал! Почему?
Я невольно хмыкнула. На лицах Нотта, Забини и Малфоя читалось недоумение. И ни один из них не добавил ничего отвратительного о Джеймсе Поттере.
«Да и не только теперь, — напомнила себе. — Пока никто из слизеринцев ни слова не сказал и не сделал мне ничего дурного. Будто то, что я поступила на змеиный факультет, сделало серебристо-зеленых более лояльными».
Но, если подумать, у того, другого Гарри, не было особых проблем со старшими змейками. Да, те поддерживали травлю значками, но никогда не переходили границ. Настоящий конфликт был только с одногодками, да и то лишь потому, что Малфой не мог устоять и не… дернуть гриффиндорца за косичку.
Усмехнувшись пришедшему в голову сравнению, я вернулась к беседе и ответила всем сразу:
— Есть выражение, что дети не в ответе за грехи отцов. Но оно так же верно и для выбора пути. Мы — не наши родители. Да, есть такое понятие как преемственность, но это не означает, что мы должны повторять за близкими. Тем более, если нет желания или предрасположенности. Унаследовать дар от отца или матери и развивать его — правильно. Но… Заниматься чем-то лишь потому, что этим занимался отец? Нет уж! Мало ли чем он еще увлекался! Может… — Я задумалась. — С крыши прыгать любил. Так мне тоже пойти — и того?..
Панси хихикнула и покивала, соглашаясь. Драко как-то скуксился. Похоже, ему нравилась идея побороться со мной за место в команде или даже вместе играть.
— Это не означает, что я и вовсе не собираюсь садиться на метлу, — добавила примирительно.
Харо, надо сказать, высоты не боялась совершенно. Ее память то и дело подбрасывала разные моменты, после которых мне начинало казаться, что кто-то еще в нежном возрасте отбил у ребенка пыльным мешком почти все чувства. И инстинкты. И мозги. Эпизод с прыжком на крышу был в карьере Харо не единственный.
Она то оказывалась на крыше, то взлетала на дерево, то без травм выпадала из окна. И ни один из случаев не сподвиг девочку быть хитрее. Вместо того чтобы выдумать более реалистичную причину произошедшего там, где это было возможно, Харо мямлила и твердила про волшебство и случайность. Казалось бы, даже собачки тетки Мардж постигали принцип взаимосвязи после нескольких повторений. Но до Харо не доходило, что тетю и дядю корежит от одного только слова «магия». И пусть врать не хорошо, но оставаться без ужина и сидеть взаперти — еще хуже.
Но, с другой стороны, Дурсли, особенно Дадли, сделали все, чтобы Поттер, живя среди людей, оставалась своеобразным Маугли. Харо жила в вакууме и могла только мечтать о дружбе, заботе и любви. Не удивительно, что Поттер из другой реальности сразу же решил, что Хагрид и Рон — его друзья, а Дамблдор — лучший в мире взрослый.
— Ну ладно, — приняв мои слова к сведению, протянул Малфой.
— Давайте уже возвращаться, — предложила Панси. — Скоро к декану идти.
Дни летели очень быстро. Мы ходили на занятия, писали конспекты в больших тетрадках, наставляя кляксы на пергаментные страницы, гуляли по окрестностям сразу после занятий. А потом все вечера проводили в подземельях на факультативах.
На дополнительные занятия для первокурсников на Слизерине отвели весь сентябрь. Четкой программы не было, приходить можно было хоть на каждое занятие, хоть не ходить вообще. Задания выдавались индивидуально, с учетом желаемого результата.
Я, с моими навыками, записалась на все. Но многие факультативы пересекались, так что ходила по мере сил и возможностей. Для начала решила научиться красиво писать, правильно вести конспекты, составлять эссе и освоить базу по зельеварению. И ни капли не пожалела, что променяла, как Гойл и Крэбб, последние теплые деньки на сидение в классе.
На примере нескольких шкафов в общей гостиной нас научили пользоваться чарами поиска. Несложное заклинание подсвечивало книги, в которых встречались нужные слова или словосочетания, что значительно сужало поиск при подборе литературы для эссе. На занятиях каллиграфией никто не смеялся, что я не умею писать пером (перьевой ручкой в моем случае). Как никто и не потешался над моим жутким почерком. Зато от Харо мне досталось отличнейшее владение родным для нее английским, и я не делала по три ошибки в слове, как Панси.