Задрожав, когда она сняла вверх и также осталась в одних трусиках, я скинул остатки одежды и заскочил в душ. Поверить не могу, хотя мы считаем себя взрослыми, в сущности, оставаясь детьми, делаем такие вещи. Но вот разум и гормоны однозначно указывают на то, что мы уже взрослые. И сейчас, лично меня, захлестнула такая волна стеснения, страха, желания и радости, что я даже на секунду растерялся, а когда девушка подошла также голая поближе, ощутил, что она вся дрожит, но при этом также испытывает толику предвкушения и удовольствия. Прикрыв глаза и тяжело задышав, я постарался быстро успокоиться. И когда она подошла, хотя и чувствовал возбуждение и имел вполне явные признаки его (возбуждения), все равно смог спокойно сказать, беря в руки мочалку и мыло.
— Потереть спинку?
Та еще больше смутившись (О Боги, дайте сил не сойти с ума) только кивнула. А мне снова пришлось успокаивать свои нервы. Нет, это пытка какая-то, но, тем не менее, я продолжал тереть ее тело и когда намылил всю ее спину, попросил повернуться. Вот только больше я уже сдерживаться не мог. Так что стоило ей стать ко мне лицом, как я со всей страстью впился в ее губы, настойчиво, требовательно проникая язычком в ее ротик. Прижимаясь, положив руки на ее попку и целуясь с ней, я снова потерял счет времени и контроль над собой. Невероятное удовольствие сводило меня с ума, я стонал сквозь поцелуй, мой член не слишком уж маленький для моего возраста, был уже твердым и прижимался к ее телу. Наверняка, он бы еще вырос, но для ребенка он уже был вполне хорошим, и объяснение такому было только одно — маги взрослеют быстрее. Так что, когда он стал тереться о ее тело, Герми совсем потеряла голову от удовольствия. Ей было приятно, что я так реагирую на нее, нравилось ощущать руки на своем теле, и девушка со всей страстью отвечала мне, лаская и целуя в ответ.
Стало жарко и если бы мы не были в душе, то думаю я бы уже начал плавиться или дымиться, а так только приятно сходил с ума от страсти и слегка дрожал. Но теперь сама Герми старалась не отпустить меня, и даже когда я разорвал поцелуй, требовательно произнесла:
— Не останавливайся.
Тут же после этих слов целуя и прижимаясь, со всей силой со всей страстью. И я поддался. Понимая, что этим должно было закончиться я стал тереться о ее тело, возбуждая и без того пылающую девочку. И когда мы уже не могли сдерживаться, стал ласкать ее рукой.
— Я люблю тебя Герми, очень хочу тебя сейчас.
И она принимала это и меня таким, с моими желаниями, несмотря на то, что воспитывали ее в строгости. Удивительно, как вообще ее отпустили, впрочем, я об этом уже говорил и сейчас точно не время о таком думать. Зато хоть немного смог отвлечься и уже не так набрасывался на девушку, как в первые, секунды своей страсти. Но все равно уже готов был войти в нее, хотя и понимал душ для второго раза не самое лучшее место. Вот только Герми, кажется, так не считала. И когда я уже хотел отстраниться и таки закончить купание, произнесла:
— Включи воду и давай тут.
А сама покраснела, да куда еще больше, так что заалели даже ее ушки. Невероятно. Включив воду и встав вместе с подругой под струи воды, я посмотрел на нее.
— Тогда наклонись и обопрись.
Немного хрипло, проговорил я, желая войти в нее стоя позади нее. Самая знаменитая поза, и как иногда мне кажется самая развратная. Послушавшись и тихо сказав «хорошо» Герми даже задрожала, но выполнила все, как ей сказал, и если бы не моя эмпатия, то я бы мог даже подумать, что она боится.
И в тот же момент, ощущая, как она уже возбуждена (стоит отметить, что я даже слегка был удивлен этому факту), я решил совсем немного войти в нее. Чтобы не причинять боль и дать ей привыкнуть, и был рад, что она спокойно его приняла. Но пока не спешил двигаться дальше и лишь со временем смог ускорить темп. А уже минуты через три девушка со страстью отдавалась мне, забыв о боли и о том, как это неприлично. Вот тоже странно, просто заниматься любовью — это она может, а заниматься этим в такой позе ей поначалу было стыдно. А я продолжал трахать свою девочку, входя на всю его уже не маленькую длину и держа Герми за бедра. Резче, быстрее, заставляя содрогаться все ее тело и вызывая у нее стоны наслаждения, что уже через какие-то пять минут перешли в громкие крики. Признаюсь, здесь сработала моя эмпатия и мои чувства, что я в момент пика удовольствия стал отдавать ей. Но и без этого девушка была заведена настолько, что получала бы удовольствие от легкого толчка. Мне было невероятно хорошо, а Герми совсем потеряла себя в океане наслаждения. Мы вновь стали едины в прямом смысле слова и каждый ощущал другого. Мы чувствовали друг друга, понимали все, что каждый хотел сказать и от этого наша любовь друг к другу только усиливалась. Я даже перестал ощущать время и, когда мой оргазм был неизбежен, зарычал. В ту же секунду густая сперма попала в девушку, а Герми затряслась в ответном оргазме. И не удержи я ее, точно бы упала на пол. Отдышавшись и дав время прийти девушке в себя, я с нежностью произнес: