Хел меня дери! Думай, думай…Решение пришло само собой. Быстро отбросив пенопластовый клинок в сторону, я пополз к коробке с чёрной башней — конструктором, который до этого проигнорировал.
С энтузиазмом я принялся собирать детали, стараясь изобразить максимум увлечённости. Если мама увидит, что игрушки полезны, что они заставляют меня думать, концентрироваться, она наверняка передумает. А если я успею собрать башню быстро и аккуратно, это станет отличным аргументом в мою пользу.
Пухленькие пальцы ловко соединяли блоки-кубики, а я краем уха слушал, как мама тяжело выдохнула:
— Матвей Максимович, когда я просила потренировать моего сына, то думала, вы его как-то начнете, ну не знаю, закалять, но это…
Мои руки двигались быстро, укладывая один большой кубик на другой. Пока мама продолжала спорить с Матвеем, черная башня росла прямо на глазах. Чёрные стены поднимались всё выше, а я, слегка высунув язык от сосредоточенности, аккуратно ставил кубики-парапеты. Башня получалась внушительной, почти в мой рост.
На самой вершине я с осторожностью водрузил два небольших кубика, напоминающих сторожевые башенки, и, закончив, гордо замахал ручками, словно дирижёр, завершивший симфонию.
Мама в это время высказывала своё недовольство:
— Я не вижу ничего хорошего в том, чтобы учить ребёнка бить людей…
— Ма! — перебил я громким возгласом, показывая на своё творение. — Ма!
Мама и Матвей одновременно повернули головы в мою сторону. Княгиня удивлённо моргнула, её взгляд скользнул по моему архитектурному шедевру. Матвей довольно усмехнулся, а потом тайком показал мне большой палец.
Я гордо указал на башню и произнёс:
— Ба-ша! Ба-ше-ка!
Мама молча смотрела то на меня, то на башню. Выражение ее лица вдруг смягчилось, словно ледяная корка треснула, обнажая тепло.
— Славик, как быстро ты собрал! Какой умненький ты у меня! — просюсюкала княгиня, наклонившись и уперев руки в колени. — Сам догадался, куда что ставить? Такой сообразительный, прямо мастер строитель!
Матвей тут же воспользовался моментом, чтобы продолжить разговор.
— Видите, Ирина Дмитриевна? Эти игрушки развивают планирование и учат понимать последствия разрушения. Конечно, для развития Разрушителю нужно не только разрушать. Я изучал некоторую литературу на эту тему. Чтобы разрушить что-то грамотно, нужно сначала понять, как это построено. Эти игры учат не только логике, но и стратегии, помогают укрепить связь между созиданием и разрушением.
Мама перевела взгляд с Матвея обратно на башню, потом снова на меня, задумавшись
Я, гордо выпрямившись, упёр руки в бока и улыбался так широко, что ещё чуть-чуть — и уши бы задел губами. Настоящий архитектор, не меньше. Ну и? Долго мне ещё ждать? Хвалите уже дальше, не стесняйтесь!
— Ну ладно, — наконец произнесла мама, тихо выдохнув. — Возможно, это действительно разумно.
Мы с бородачом едва не подпрыгнули от радости. Разрешили! Это стоило отметить, и я не собирался откладывать празднование.
Без лишних раздумий я схватил пенопластовый кубик, и, вдохновлённый своим успехом, с криком:
— Ба-бах!
Нанёс по башне решающий удар. Точно в её уязвимое место — я ведь, как архитектор, знал его прекрасно. Чёрные стены рухнули с грохотом, а кубики разлетелись по комнате, словно фейерверк или брызги шампанского.
Я залился весёлым смехом, глядя на разрушенные останки своего творения. Это было великолепно.
Ксюня, которая всё это время обиженно сидела в углу, наконец не выдержала. Позабыв о своём дутье, она рванула к разбросанным кубикам, с любопытством начала их трогать, а потом — как и всё в её жизни — пробовать на зуб. Ну да, чем-то черные блоки напоминали шоколадки.
Мама тяжело вздохнула, её взгляд скользнул к Матвею, который в ответ лишь пожал плечами и неуверенно почесал затылок.
Но было уже поздно. Решение о пользе игрушек, видимо, уже утвердилось в её голове, и менять его она явно не собиралась.
А я, наслаждаясь моментом триумфа, уже прикидывал, какую башню построю в следующий раз… и как её разрушить.
Вечером мама, видимо решив, что моя активность с игрушками — отличный повод для начала воспитательной работы, взяла в руки внушительных размеров книгу. Она устроилась в кресле, с видом человека, готового передать важные истины, а я с Ксюней уже лежали в кроватке, готовые ко сну.
— Сегодня мы почитаем про известных Разрушителей, — произнесла мама мягким тоном. — Но не про тех, кто разрушал ради разрушения, а про тех, кто творил новое, придавал смысл хаосу. Были среди Разрушителей и великие политики, и реформаторы, и меценаты.