Я кувыркнулся со сплетения прямо на землю, где снова приложился головой.
«Оххх, Хел грызи мои кости!» — подумал я, поднимаясь на локти и потирая ушибленный затылок.
Несколько секунд я лежал, переводя дыхание и прислушиваясь. Никто не кричал, никто не бежал — кажется, мой побег остался незамеченным.
Я быстро огляделся. Всё было спокойно. Никого поблизости. Лианы слегка раскачивались, а передо мной виднелась пристройка с Асурой. Без лишних раздумий я пополз в её сторону, хлюпая носом и стараясь не шуметь.
По дороге я остановился. Оппа! От пристройки тянуло не только Разрушением, но и Порядком, хотя аура Порядка была гораздо-гораздо слабее. Интересно. Это, наверняка, прикормка для Асуры.
Порядок я ощущаю так же ясно, как и Разрушение. Эти ауры словно вплетены в мой мир, их трудно не заметить. А вот с другими Атрибутиками пока сложнее. Что поделать — я же всего лишь младенец.
Просто Порядок для меня — это ням-ням, пища. Им Разрушители питаются, потому мой нюх на него острый, как у охотника на дичь. Я чувствую его отголоски даже там, где они совсем слабы.
Эхопса явно кормили изредка добычей с Атрибутикой Порядка, чтобы он рос в силе и преодолевал ступени формации. Бастрыкины, похоже, заботились о нём как следует, денег не жалели. Всё ради того, чтобы зверь становился сильнее. И, правда, хорошее вложение.
Я пополз дальше, прижимаясь к земле, и вдруг снова уловил слабую волну Атрибутики Порядка. На этот раз она исходила от маленькой бытовки без двери. Вернее, от бочки внутри неё.
Подобравшись ближе, я тихо постучал кулачком по бочке. Глухой звук. Пустая, но полностью ли? На боку был нарисован знак с изображением зерна — стандартная маркировка. Но что-то мне подсказывало, что внутри не зерно. Там прятался зверёк с Атрибутикой Порядка.
Вероятно, кто-то из прислуги решил стащить часть подкормки для Асуры и спрятал её здесь. На рынке зверьё с Атрибутикой любой формации стоит немалых денег, особенно те, что связаны с Порядком. Такие существа ценятся и за лечебные свойства — их энергия способна восстанавливать, исцелять и укреплять.
Я снова постучал по бочке, немного сильнее, чтобы проверить реакцию. В ответ ничего, ни звука. Но аура Порядка сдавала его с головой.
Передо мной предстала дилемма.
«Зверь Порядка… — думал я. — Хоть и маленький… Сможет ли Разрушитель в теле младенца победить его? Да и Разрушитель ли я в привычном смысле слова?»
Я принимал: если ошибусь, это может плохо сказаться на моём «ядре Алхимика». Алхимики не питаются Порядком, у них совсем другая диета. Но чувство, что мне нужно сделать этот шаг, пересилило.
Пузыри ведь взрывались. Киста взорвалась, Ксюня спасена. Значит, я — Разрушитель.
К чёрту Алхимию.
Я толкнул бочку, но она не поддалась. Пришлось подняться. Опираясь на бочку, я встал, чувствуя, как руки и ноги слегка дрожат от напряжения. Собрав все силы, навалился на неё всем телом. Благо, что активированное ядро делало меня сильнее обычного младенца, ненамного, но факт. Бочка наконец дрогнула, качнулась и с грохотом упала на землю. И наружу, с тихим шипением, выполз зверь.
Усадьба Бастрыкиных, Рязань
Ирина сдержанно улыбнулась графу Бастрыкину, допивая чай за столом. Обед выдался на удивление спокойным, несмотря на первоначальное внутреннее напряжение, которое чувствовалось в каждом движении хозяина дома. Граф заметно нервничал в обществе княгини, но старательно пытался поддерживать беседу. Его жена, утонченная и аристократически бледная, сидела напротив, кивая на каждое слово. Впрочем, вскоре граф успокоился, поняв, что княгиня не настроена к нему враждебно.
— Позвольте показать вам наши угодья, Ирина Дмитриевна, — предложил Бастрыкин, поднимаясь со своего места. — У нас есть несколько прекрасных участков в саду, особенно в восточной части. С фонтанчиками и скульптурами.
Ирина кивнула с улыбкой:
— Почему бы и нет, Геннадий Ярославович?
Сад Бастрыкиных радовал своим разнообразием. Лианы обвивали каждое дерево, а в тени кустарников виднелись редкие цветы, источающие сладковатый аромат. Граф рассказывал о старинных растениях и делился историями об их семейных традициях.
Но вдруг где-то за углом раздался шум. Возня, то ли шуршание, то ли хлопки, доносилась всё ближе.
— Что там? — спросила Ирина, останавливаясь.
— Не знаю, — нахмурился граф. — Пойдёмте посмотрим.
Подойдя к месту происшествия, они замерли. Княгиня вскрикнула в ужасе.
На земле, возле перевёрнутой бочки, сидел Слава на эфирной змейке. Змейка извивалась, отчаянно хлеща его хвостом по спине и лицу. Кожа мальчишки была покрыта красными пятнами, но он, стиснув её своими маленькими ножками, пытался то ли задушить таврюшку, то ли раздавить ее голову своим весом.