Но мне нет дела до взрослых. Я наклоняюсь к Дену, провожу ладонью по его шершавой поверхности. Прохладный обсидиан приятно ложится под пальцы, а под ним я ощущаю едва заметные пульсации магической энергии — словно фамильяр дышит. Ден легко покачивается на своих металлических ножках, как будто радуется прикосновению.
— Ксю, Ден клу-той! — уверенно произношу, стучу кулаком по его прочному телу. — Вишь? Не ку-саит!
Ксения с сомнением смотрит на меня, потом переводит взгляд на Дена. Её глаза чуть расширяются, сомнение борется с любопытством.
— Дя? — наконец тихо спрашивает она, робко поднимая на меня взгляд.
— Аг-га, — киваю и взяв Дена обеими руками, прижимаю к пузу. Уф, тяжелый. — Доблый!
Девчока перестаёт вжиматься в угол робко подбирается ближе, шаг за шагом. Наконец, она тянет дрожащую руку и едва касается фамильяра. Её пальцы исследуют грубую поверхность, немного задерживаются на вырезанной морде Анубиса. Паук не шевелится, только блестит своими глазами-камнями, словно внимательно изучает девочку в ответ.
— Ух ти-и-и-и… — шепчет Ксюня, улыбаясь. — И… не стла-ашна. Хе… клууто-о-ой!
Набравшись смелости, она проводит всей ладонью по его спине и вдруг радостно заявляет:
— Пук! — улыбается широко.
Дело сделано. Ден-Пук отныне с нами!
Пока я с Ксюней вовсю играю с нашим новым другом, Деном, мама и Матвей наблюдают за нами. Матвей, скрестив руки на груди, сдержанно улыбается в бороду и, слегка повернув голову к маме, говорит:
— Обошлось, Ваша Светлость. Они подружились. Теперь Вячеславу Светозаровичу будет легче медитировать.
В это время я, напевая себе под нос викингскую балладу, поднимаю Дена. На полу передо мной возвышается замок из конструктора, который я только что с гордостью построил. Но что это для Дена? Всего лишь — мишень!
Я с воодушевлением кричу:
— Пу-ля-я-я!
И, размахнувшись, швыряю паука прямо в замок.
Замок с громким треском разлетается на куски. Детали летят во все стороны, рассыпаясь по полу. Ден, оказавшись в эпицентре руин, явно торжествует. Его металлические ножки забавно звякают, когда он радостно прыгает по развалинам, будто бы наслаждается своим триумфом. Обсидиановая морда на спине словно оживает, а каменные глаза поблескивают.
— Ба-бах! — кричу я, доламывая оставшиеся башни.
Ксюня смеется, хлопая в ладоши.
— Клу-у-то!
Мама бросает на Матвея хмурый взгляд:
— Медитировать, говорите?
Матвей же растерянно чешет бороду. После короткой паузы он с лёгким смущением произносит:
— Ну… ещё играться будут…
Мама только закатывает глаза.
А Матвей вдруг берёт Дена на руки, осторожно переворачивает его, словно изучает фамильяра со всех сторон, затем взвешивает, прикидывая вес. Его кустистые брови приподнимаются.
— Ничего себе, Вячеслав Светозарович! Да у вас настоящая силища, — говорит он, глядя на меня с уважением. — Удар у вас поставлен, как у мастера!
Бородач покачивает головой, явно поражённый тем, что я, карапуз, умудрился швырнуть такого тяжёлого булыжник-паука да еще попасть. Эх, знал бы, что мне приходилось голыми руками ломать Скалистых гидр и кидать их друг в друга насмерть.
А мама смотрит на Матвея:
— Как проходит медитация у Разрушителей? Всегда с поломкой игрушек и мебели?
Матвей лишь пожимает плечами, будто не видит в этом ничего странного.
— Я не специалист, Ваша Светлость, — отвечает он задумчиво. — Но, возможно, вашему сыну стоит найти наставника-Разрушителя. Обычно такие решения принимают позже, когда способности к Адептике становятся более очевидными. Однако если они уже проявляются сейчас, стоит задуматься о том, чтобы начать раньше.
Мама качает головой, её губы сжаты, а взгляд становится твёрдым и решительным.
— Я не готова на такой шаг, — возражает княгиня, её голос твёрдый, но в нём слышится тревога. — Это раскроет всем, что у моего сына есть Атрибутика Разрушителя. А это… может серьёзно угрожать его безопасности.
Матвей, нахмурившись, аккуратно передаёт мне Дена, и медленно кивает:
— Да… согласен, Ирина Дмитриевна. Пока не время.
Я продолжаю играть с Деном, стараясь делать вид, что не обращаю внимания на их разговор. Но что-то в их тоне заставляет меня насторожиться. В их взглядах, коротких, напряжённых репликах явно скрыто большее, чем они готовы озвучить. Матвей и мама определённо что-то не договаривают.
Если нужно скрывать мою Атрибутику, значит, она может привлечь внимание тех, кто захочет навредить. И в силах это сделать.
Значит, мне угрожает опасность?