Директриса продолжала газлайтить, пытаясь вызвать у меня стыд и беспомощность. Безуспешно. Вернувшись в детскую после её «отчёта», я спокойно усаживаюсь на своё место и размышляю. Как сломать эту машину изнутри?
И тут воспитательница объявляет:
— Детки! Скоро День Нептуна! Будем готовить спектакль. Если кто-то хочет помочь украсить садик или принести какие-то поделки для сцены, можете это сделать.
Я прищуриваюсь. Вот он, мой шанс разрушить систему. Спокойно поднимаю голову и невинно заявляю:
— Я плинесу воздушные шалики. Скажу маме.
Воспитательница кивает, ничего не подозревая:
— Хорошо, Слава.
Я улыбаюсь. О да, будет хорошо. И очень весело.
Автотрасса, Рязань
Матвей Максимович Мутов вёл машину, держал телефон у уха. Дорога была пустая, асфальт блестел после недавнего дождя, редкие фонари освещали трассу тусклым светом.
На том конце линии говорил Ефрем Гунатьев. Голос у него был слегка напряжённый, словно он сам до конца не понимал, о чём говорит.
— Княжич не хочет играть в игрушки, — говорил Ефрем. — Он хочет огнестрел.
Матвей нахмурился, поворачивая на перекрестке.
— Что?
— Матвей Максимович, княжич назвал четыре компактных пистолета. Царский «Малыш», Сиг, Колибри и Нано.
— Нано? Беретта что ли?
— По-видимому…
Матвей поджал губы, пальцы постучали по рулю.
— Откуда полугодовалый ребёнок может знать марки стволов?
— Не знаю, — ответил Ефрем. — Даже представить не могу. У нас в усадьбе дружинникам строго запрещено говорить об оружии и битвах при детях. Княгиня за этим следит как ястреб. Ты же знаешь Ирину Дмитриевну — стоит проболтаться, и голову оторвёт без лишних разговоров.
Матвей замедлил ход, обдумывая услышанное. В голове щёлкали варианты, крутился анализ.
— Ладно. Жди.
Он как раз был в дороге, потому и решил заехать к продавцу книг — старичку Сантьяго Педро. Человек знающий, тот, чей совет мог пригодиться.
В магазине Матвей не стал тянуть, сразу перешёл к сути.
— Сеньор Сантьяго, тот самый младенец, о котором я говорил, без запинки назвал марки пистолетов и требовал поиграть с настоящим оружием. Как нам лучше поступить, чтобы не навредить его Атрибутике? — спросил воевода у мудрого испанца.
Старик поднял взгляд поверх очков, медленно прищурился.
— А про пистолеты эти он откуда знает?
— В том-то и дело, — развел руками воевода. — Что мы без понятия. Мальчик очень сообразительный для своих лет, если честно. И иногда проявляет знания, к которым не имеет доступа.
— Хм. Возможно, он переселенец.
Матвей не был готов к такому ответу.
— Да ну, разве такое бывает? — скептически протянул он, недоверчиво качнув головой.
Старик спокойно пожал плечами.
— Бывает всякое. Но переселенец — это всегда легендарный маг.
Вот оно как. Матвей выпрямился, руки сцепились в замок. Он не верил в сказки, но факты были у него перед носом. Да и Сантьяго фигни не скажет.
— И что тогда делать?
Продавец усмехнулся, провёл рукой по полкам с книгами.
— Как что? Я повторюсь: переселенец — это легендарный маг. Ещё раз повторить?
Матвей поморщился.
— Да понял я, понял, сеньор, — буркнул он, чувствуя, что старик издевается.
Но, чёрт побери, грубить такому мудрому типу в ответ нельзя. Слишком дельные советы он дает.
— Легендарный маг сам знает, чего хочет и что ему делать, — спокойно продолжил старик. — Даже если он до сих пор в подгузники ходит.
Матвей хмыкнул, почесал подбородок сквозь копну бороды.
— Да и вообще, с детьми так и принято — если у них есть наклонности, их нужно поддерживать и развивать, — рассудительно сказал Сантьяго. — Раз младенец проявляет интерес к оружию, значит, стоит дать ему то, что он хочет.
— Дать карапузу пушку? — округлил глаза воевода.
— Это уже вам виднее, господин воевода, — отмахнулся испанец. — Пушку там или, может, булаву. Но раз он просил пистолеты, то ответ очевиден, разве нет?
Матвей тяжело выдохнул, поблагодарил испанца и направился к выходу. Воздух снаружи был прохладным, пропитанным запахом кофе из соседней лавки. Воевода рода Опасновых остановился у двери, доставая телефон, нахмурился, пробежался взглядом по экрану.
— Хм…
Его пальцы быстро набрали номер Ефрема. Гудки. Ответ.
— Да, Матвей Максимович?
— Учи его пользоваться пушкой, — твёрдо сказал Матвей, затем на помолчал, обдумывая. — Только осторожно. И сними на камеру, хочу видеть, как он себя поведёт.