Мама зарделась.
Ну всё, сработало!
Евгений Евгеньевич, не подозревая о моей незримой поддержке, но явно чувствуя, что ловит волну, продолжил убедительным тоном:
— Ирина Дмитриевна, давайте я прилечу в Рязань и обсудим всё лично. Когда вам будет удобно?
Мама тяжело вздохнула.
Не отпуская ее взгляд, я выставил два больших пальца вверх.
— Мама, это же челавека Юзупова! Встлеться с ним! Это же какие пелспективы!
Мама бросила на меня удивлённый взгляд — похоже, и не подозревала, что в её сыне сидит такой делец-политикан. Но у каждого свой стимул, и лично мой далек от политики.
Княгиня вздохнула ещё раз, глубже, будто окончательно сдаваясь в этой партии, и сказала в трубку сдержанным голосом:
— Хорошо, Евгений Евгеньевич. Давайте поговорим.
Победа! Ну, почти!
Усадьба Опасновых, фронтир Рязанского Ареала
Княгиня Ирина Дмитриевна сидела в кабинете, сложив руки на коленях. Напротив неё, выпрямившись и сохраняя подчёркнутое спокойствие, сидел наместник Захар Глебович.
— Ирина Дмитриевна, это очень важно. Вы должны понимать — сам генеральный директор «Юсупов Медиа» прилетит для обсуждения карьеры вашего сына.
Княгиня нахмурилась, её пальцы чуть сильнее сжали подлокотник кресла.
— Захар Глебович, ну какие ещё могут быть ролики с оружием? — недовольно произнесла она. — Славе всего полтора года!
Захар медленно покачал головой.
— И всё же княжич Разрушитель по своей натуре, — тихо, но твёрдо произнёс он. — У нас нет прямых доказательств. Но вы сами понимаете: ядро княжича слишком маленькое, чтобы его детально рассмотреть и увидеть отличия от ядра Алхимика. Мы не можем увидеть все нюансы и тонкости магической структуры, но те проявления, что он демонстрирует… — он сделал едва заметную паузу, затем продолжил: — Это признаки Разрушителя.
Ирина Дмитриевна отвела взгляд, глядя на окно, за которым опускался вечер.
— Он всё равно будет тянуться к оружию, — продолжил Захар спокойно. — Ограничивать это стремление бессмысленно. Более того, если мы начнём ему препятствовать, то лишь затормозим естественное развитие его Атрибутики.
Наместник на секунду замолчал, будто позволяя мыслям княгини принять правильное русло, а затем добавил:
— И в то же время…
Княгиня медленно повернула голову, вопросительно глядя на него.
— Деловая связь со светлейшим князем Юсуповым даёт огромные возможности, — отчеканил Захар. — Княжич Вячеслав станет видимым для великих, для государственных деятелей. Если с ним что-то случится — не дай бог, конечно! — служба безопасности Юсуповых это так просто не оставит. Ведь Вячеслав Светозарович станет « активом, приносящим доход».
Княгиня тяжело вздохнула, убирая со лба выбившуюся прядь.
— Хорошо, Захар Глебович, я вас поняла, — наконец произнесла она. — Я пообщаюсь с Евгением Евгеньевичем Никулиным.
Выходя из усадьбы, княгиня уверенно направилась к ожидавшей её машине. На крыльце показался и Ефрем — он тоже прибыл по своим делам, чтобы встретиться с воеводой.
Увидев старшего дружинника, княгиня слегка замедлила шаг, бросила на него быстрый взгляд и коротко кивнула в сторону машины.
— Поехали со мной, Ефрем.
Дружинник едва заметно удивился, но вопросов задавать не стал. Кивнул, открыл перед ней дверь, терпеливо дождался, пока Ирина Дмитриевна устроится в салоне, затем сам сел рядом и плотно закрыл дверь.
В салоне повисла короткая пауза, нарушаемая только ровным урчанием двигателя. Машина плавно двинулась с места, за окнами проскальзывали величественные аллеи родового поместья.
— Слушай, Ефрем… — наконец заговорила Ирина. Голос её был ровным, без привычной отстранённости. — Извини меня.
Ефрем поднял на неё глаза, в которых мелькнуло лёгкое недоумение.
— За что, Ирина Дмитриевна?
Она посмотрела прямо перед собой, словно раздумывая над ответом.
— За то, что была слишком жёстка с тобой из-за того, что ты допустил моего сына к оружию, — спокойно произнесла княгиня.
Ефрем тихо вздохнул, опустил взгляд.
— Но я ведь действительно виноват, Ирина Дмитриевна. Не стоило мне давать княжичу в руки ствол.
Княгиня покачала головой и сказала мягко, но твёрдо:
— Славик умеет быть убедительным, я по себе это знаю. Давай в следующий раз ты просто будешь заранее обсуждать такие вещи со мной.
Она на секунду задумалась, взгляд её стал рассеянным, а затем, будто приняв какое-то внутреннее решение, добавила: