Но были сложности.
Во-первых, я только сейчас начал более-менее читать. Буквы больше не прыгали перед глазами, но процесс всё ещё шёл со скрипом.
Во-вторых, я хотел добраться до мобильника, но от Ефрема легче было получить «Беретту Нано», чем телефон. А мама? Мама не давала. И ещё все мобилки запаролены. Не стащить. Ну шикарно.
Я вскарабкался на стремянку, вытащил массивный том, чуть не уронив его себе на голову. Тяжёлый, старый, пахнет пылью и кожей.
Ставлю на столик. Сажусь. Читаю. Пока не слышу голос Ксюни.
— Сава, на улице салнышко! Пойдём гулять!
Я вздыхаю, качаю головой.
— Извини, не могу.
Ксюня удивлённо смотрит.
— Ты не хочешь иглать?
— Хочу. Но мне надо кое-что почитать.
— А это надолго?
Я снова вздыхаю.
— Да, сколее.
Ксюня нахмуривается, но ничего не говорит. Разворачивается и уходит.
Я погружаюсь в книгу, пытаясь разобраться в изложенной информации, когда вдруг замечаю на столе тарелку с фруктовым желе. Маленькая ложечка прилагается.
Поднимаю глаза. Ксюня стоит рядом.
— Тогда хоть покушяй, — говорит она.
Я смотрю на неё и улыбаюсь.
Вот же золотце, а не девочка. Не то что те стервы в садике.
Беру ложечку, пробую кусочек. Кайф-ф-ф.
И тут… замираю.
Я чувствую чужака. Родовая сеть связалась со мной. Мастер Рогов. Вижу, как он топчется у входа. Мой наставник явился в усадьбу.
Я смотрю на развернувшуюся Ксюню.
— Ксю, не уходи.
Она переводит взгляд на меня, потом на открытую дверь.
И тут снизу раздаётся низкий, хриплый голос:
— Я пришёл, Ваша Светлость.
Я задумчиво сжимаю ложечку в руке. Вдруг пригодится.
— Логов… — протягивает Ксю.
— Мдя… — киваю я. — Улод.
Несколько месяцев без него были просто чудесными.
Но всему — и хорошему, и плохому — рано или поздно приходит конец. Из коридора раздаётся раскатистый голос:
— Где же моя дочь⁈ И мой любимый ученик⁈
Глава 18
Вот я и почитал книжки. Ну, значит, в следующий раз.
Дверь распахивается настежь, и в комнату, чеканя шаг с военной выправкой, заходит мастер Рогов. Подмышкой он держит шахматную доску. Следом, строго и плавно, как подобает княгине, входит мама. Ирина Дмитриевна не сводит с Рогова цепкого взгляда, словно перед ней особо хитроумный каторжник, которого ведут под конвоем. Впрочем, приличия при этом соблюдены безупречно.
— Привет, дочурка, — весело заявляет Мастер, демонстрируя Ксении широкую улыбку, от которой можно было бы ожидать чего угодно, но уж точно не родительской теплоты.
А Ксения, увидев его, тут же бледнеет, скрючивается в калачик, пыхтит и юркает мне за спину, как крольчонок, встретивший лису.
Мать мягко, но с тем оттенком в голосе, который не допускает возражений, произносит:
— Ксения Тимофеевна, поздоровайся с отцом.
Девочка робко выглядывает из-за моей спины, делает аккуратный реверанс, так и не выпуская краешки платьица из пальчиков, и тоненько пищит:
— Здласьти!
Рогов кивает с одобрением:
— Какая молоденчик, — ухмыляется он, точно кот, нашедший сметану.
Затем переводит взгляд на меня, в глазах весёлый прищур.
— Ну что, мой ученик? Видел я обзор в «Царьграме», как ты «Беретту» тискал. Пушками, значит, интересуешься?
Я захлопываю книгу и с интересом спрашиваю:
— А што, у вас есть?
Рогов ухмыляется, и я уже заранее знаю ответ. Огнестрел он не носит. Вообще. Это я давно подметил. Но вот что именно он носит по карманам — тут сомнений нет. Ножи. И не один-два, а целая коллекция, удобно распиханная по одежде.
Замечать спрятанное оружие — это навык, мастерство, и, к счастью, оно ко мне постепенно возвращается. Пусть я и не тёмник, но этой привычкой давно обзавелся. Так безопаснее ходить по подворотням.
— Нет, княжич, пушки мне без надобности. Колюще-режущее в моём ремесле куда полезнее, — ухмыляется он и легонько похлопывает по карману. — И ты тоже будешь предпочитать ножи, раз хочешь быть моим учеником.
Я скептически хмыкаю, но, судя по блеску в глазах Рогова, в скором будущем меня ждут долгие тренировки и, возможно, пара новых шрамов. Но пока я в садике, а потому пошел он.
Не спешу проглатывать наживку:
— Это уже мне-е лешать, Масьтель.
Рогов прищуривается, оценивающе разглядывая меня.
— Неужели, ученик? И почему?
Я картинно вздыхаю, всем видом показывая: ну и кто тут кого должен учить? а тут так вообще самые азы.
— Патаму что холоший учитель лазвивает в ученике те навыки, к котолым он пледдасположен. Вы же холоший учитель?