Вечная борьба порядка и хаоса. Случайности с закономерностью. И я, застывший с миллионом вопросов во всем этом бардаке, прекрасно осознаю, что так никогда и не выясню ничего наверняка. Даже если буду очень стараться.
Смотрю на всю эту зелень на улице - пышную, сочную, всепоглощающую... И хочу, чтобы пошёл снег. Не крупный, скорее, мелкий, быстрый, злой. А после пусть поднимется вьюга, заметя меня с ног до головы. Облачка пара при дыхании на контрасте с холодом, пронизывающим каждую клетку, разбудят, взбудоражат, напомнят, что я до сих пор жив. Снежинки станут таять на щеках, словно слезы, и со стороны покажется, что я плачу сейчас, застыв у края балкона, на руинах вселенной - фикции, где мы, словно призраки, утомлены попытками разглядеть настоящее меж границ бесконечности параллельных миров, придумавшие себе любовь с целью хоть как-то побороть внутреннее одиночество.
Наконец, к земле, вниз, полетели миллионы капель. Представляю, что они - чья-то жизнь. Ведь, по сути, аналогично каждый из нас, пока в груди бьётся сердце, испытывает головокружительное падение от порога блистательных врат небесной благодати к точке предрешенной катастрофы.
Нужно чем-то занять голову, вернуться, писать. Это лето дождей особенное - мне даже нравится такая осенняя его аномалия. Едва начинает лить - сразу открываю окна. Шум. Энергия природы. Завораживающая власть воды. Тусклый свет от единственной на всю комнату лампы. Строки текста рождаются легко, будто сами собой, под тихий инструментал дождя. Ловлю себя на мысли, что все его композиции - максимально меланхоличны. С золотистым налетом потерянности. В голове шелестят листопадом истории прошлого - о тех, кого любил я, и тех, кто, как мне казалось, любили меня. Все эти ласковые романтические сюжеты, спрятанные слишком далеко, в финальных коридорах сердца, переживаемые вновь и вновь. Мир сужается, даже не до размеров помещения, где пребываю, или экрана ноутбука, а линии мерцания курсора. Время застывает, я теряюсь в воспоминаниях, и на мгновение кажется, что жизнь вечна, просто подобное её свойство открывается лишь тогда, когда мы выбираем один конкретный момент прошлого, твердо решая затеряться в нём навсегда.
Как-то незаметно пролетели многие часы. Ароматом летней ночи наполнено даже пространство четырёх стен. Вдыхаю его - на душе становится спокойно. Как от созерцания блеска листвы в освещении луны с тусклой поддержкой фонарей. Или поцелуя девушки, которую понимаешь - не удержать ни за что на свете. Или как когда время сна сокращается пропорционально длительности беспечно-поздней прогулки, а возвращаться домой не хочется ни в какую. И город спит, ты неожиданно перестаешь ощущать себя его жалкой молекулой. Остается всего ничего до зари, которую жаждешь как никогда, ибо вдруг понимаешь - внутри тебя в разы больше созидательного света, нежели угнетающей патологии тьмы.
Интересно, позитив последних дней - это всё по причине жары, добравшейся, наконец, до московских улиц? Или из-за улыбки той, кто для меня важнее любых прочих? Возможно, просто ничем необъяснимая химия, возникшая случайным взрывом в эпицентре моего серого вещества? Всё вышеперечисленное вместе? Тот редкий тип вопросов, на которые совсем необязательно вообще что-либо отвечать.
Лежу, изучая потолок. Интересно, сколько таких же людей с бессонницей в это мгновение занимаются тем же? Сколько из них, как я сейчас размышляют, что неплохо бы вместо бетона над головой висеть прозрачному стеклу? Тогда появилась бы возможность рассматривать звезды прямо с кровати, если ночное небо ясное.
Закрываю глаза, становится так приятно, что начинаю думать, будто кромешная тьма с годами научилась перенимать притягательность отсветов абсолютно всех планет мироздания.
Мне снится безупречный оранжево-сизый закат, оплавившийся золотом у самого края горизонта. Я куда-то бреду, греясь вечерними лучами, стараюсь избегать по пути мест тени. Мысли улетают далеко-далеко, перескакивая от прошлого к будущему в хаотичном порядке. Вспоминаю, что почти так же однажды меня обнимало предзакатное солнце на одном крохотном островке дальнего юга, где почти никто не жил, а освежающий ветер терзал ткань рубашки среди великолепия бирюзовых холмов.
После переношусь за пределы настоящего, рассматривая откуда-то с высоты немного состарившуюся собственную фигурку, сидящую на пороге ветхого домика, построенного в опасной близости от бушующего океана. Тогда кажется, будто жизнь - вовсе не прямой отрезок, ограниченный начальной и конечной точками, а замкнутый круг, где мы сами выбираем, в каком из эпизодов ментально существовать. Возможно, в таком случае смерть - есть лишь удобный инструмент неизбежного перехода к границам сладостного мира наших грёз.