- Ага. - Иметь ищейку Сашуку очень хочется, однако, подумав, он говорит: - То ж будет уже другая собака. Не Бимс.
- Бимса не воротишь, чего уж тут... Кабы не Иван Данилыч, я б тому гаду...
- Хоть бы разик врезал! - с сожалением вздыхает Сашук.
- Нельзя, брат, я Ивану Данилычу слово дал. Я, когда остервенюсь, таких дров наломать могу...
За обедом опять кондер, и опять он кажется Сашуку невкусным. И не только ему. Тот же рыбак, что утром помянул Настю, бултыхает ложкой кондер и говорит:
- Чистая баландея!
- Игнат, да ты сало клал или нет?
- А как же, - говорит Игнат.
- Так где ж оно, если сальчина за сальчиной гоняется с дубиной.
- Сколько есть. Растягивать надо. А то раз будет густо, потом пусто.
- Что, у нас сала нет? - спрашивает Иван Данилович.
- Есть, да мало. Полтора куска осталось.
- Куда ж оно девалось? Было много.
- А я почем знаю? Кабы я сначала за продукты отвечал. А то кто хотел, тот в кладовку и лазал. Вон и этот, - кивает Игнат на Сашука, - туда лазал. Может, собаку свою салом кормил...
У Сашука даже перехватывает дыхание. Как он может? Зачем он врет?.. Сашук так поражен и возмущен, что не может сказать ни слова и только с ужасом во все глаза смотрит на бесстыже лгущего Игната.
- Так ты за то и кутенка пришиб? - кричит Жорка.
- Обожди с ерундой! - обрывает его Иван Данилович и поворачивается к Игнату. - Ты Настю не марай, она честнее нас всех. И наговаривать на человека за глаза...
- Так что, по-вашему, я взял? Выходит, украл?
Иван Данилович молчит, но Жорка молчать не может.