— А можно же заложить нужные мысли иначе, не трогая память, — не понял старик.
— Можно, но есть один нюанс, — вздохнула Люцилль, — Вот вы знаете, как это сделать?
— А-а-а...
— Вот-вот.
— Ну ладно, а что тогда мы ему скажем? — с любопытством спросил Лингоши.
— А это я Вас хотела спросить, — усмехнулась женщина, скрестив руки на груди, — Что ему говорить-то?
Они стояли в раздумьях около минуты.
— Да сделаем всё по-простому: скажем, что поможем ему найти себя, — прервал молчание Учитель.
— Так-то он сам по себе должен нормально к нам отнестись — мы его вызволили как-никак, — заметила женщина.
— Поверь, когда тебе очень паршиво, окружающим тоже становится так же, — хмыкнул старик, — Выходить из изоляции очень неприятно. Сомневаюсь, что он сразу же начнёт от всего сердца благодарить своих освободителей. Скорее, по старой армейской привычке вломит нам обоим и побежит в леса.
— Значит, нужно убедить его в нашей доброжелательности, — пожала плечами Люцилль.
— Ага, а что дальше-то? — выдал Лингоши, — Вы так и не сказали, зачем нам всё это.
Люцилль закатила глаза.
— Этот Воин, — разъясняла она, — злится на многое и недоволен многим. Своими действиями, своим положением, должностью, самой профессией, возможно, тоже. Но самое чёткое, что я почувствовала — это неприязнь к руководству и остальным гвардейцам в том числе. Если мы правильно попросим его задержать остальных Воинов, он с радостью сделает это. А возможно, если начнётся противостояние, он может и в спину им ударить. Но если до такого и дойдёт,.. — вздохнула она, — Его в любом случае не хватит.
Лингоши недовольно цокнул и упрямо мотнул головой.
— А ладно, вызволяй его, и будь что будет, — устало сказал он и зевнул, — Просто заверим его, что мы на его стороне и помогаем ему. Постараемся сыграть на искренности, беззащитности и доброжелательности, а затем попросим об одной услуге, в которой он и сам будет заинтересован.
— Помешать своим бывшим сослуживцам совершить бессмысленное зло, — кивнула Наблюдатель.
— В точку.
Без лишних слов женщина встала перед Воином лицом — стоять за спиной у военного довольно опасно в любом случае. Она вновь раскинула руки в стороны, вновь закрыла глаза и вновь погрузилась в мир сумерек. Старик встал сбоку от Воина, напряжённо вглядываясь в фигуру гвардейца.
Примерно через минуту Учитель уловил первые изменения в бивисфере. Никаких выбросов энергии, никакого замёрзшего воздуха и оледенелой земли — только лёгкие колебания от женщины, что стояла со спокойным и сосредоточенным лицом. Никакого грубого и примитивного воздействия, которое Лингоши не приветствовал. На этот раз всё было изящно и аккуратно — именно так действуют Манипуляторы, это была их стихия — тонкая работа с потоками. К счастью для Наблюдателя, восстановление изолированного — самый лёгкий навык Манипулятора, который могут освоить многие адепты.
Колебания слегка усилились, знаменуя пробуждение гвардейца. Во внешнем же мире не происходило ничего. Но старый Учитель очень внимательно смотрел на гвардейца, готовясь увидеть его проявление в бивисфере. Вот возле туловища проявилось бледно-оранжевое кольцо — основа энергоследа любого живого существа. Из него тонкие нитки потянулись к рукам и ногам — это был уж почти полный биологический след человека. И лишь ещё через несколько секунд кольцо стало вытягиваться от середины вверх, достигло головы и слегка закрутилось вокруг себя. Теперь это был полный след амани.
След проявился полностью и затем начал медленно сливаться с остальной бивисферой, исчезая из поля зрения старика. Когда всё кольцо рассеялось в окружающей мгле, гвардеец выронил лук и упал на землю. Лингоши удовлетворённо улыбнулся — всё прошло замечательно. Теперь энергослед гвардейца, как и следы всех остальных живых существ, можно увидеть лишь в сумеречном мире. Люцилль справилась.
Сама женщина вернулась через несколько секунд после пробуждения Воина. Она была бледной, усталой, но явно довольной собой.
Старик осторожно подошёл к Воину, который не спешил вскакивать и сражаться, что немного удивило Учителя. Женщина же подошла совершенно спокойно. Она знала, что уже два изолирования к ряду истощают организм адепта очень сильно. Даже для Воина с его выносливостью и возможностью копить энергию подобные встряски не проходят бесследно.
Наконец лучник медленно поднял голову, оглядывая своим освободителей.
— Кто Вы? Что произошло? — глухим, но вполне чётким голосом спросил он, переводя взгляд с женщины на старика.
Никакой агрессии в его словах Лингоши не заметил. Глаза смотрели ясно и чётко, хоть и немного сурово.