Женщина молча завернула сборник с пёстрой обложкой к остальным книгам. Говорить она уже не хотела.
— Даже не копию? — сделал удивлённый вид Учитель, — Не жалуют его тут у Вас, ой как не жалуют.
— Можете говорить и гримасничать сколько угодно, — бесцветным голосом сказала продавщица, — Но я знаю, за что я стою и почему оно того стоит.
— Пойдём, Миншу, нам тут были очень рады, но нужно и честь знать, — повысил голос Лингоши. Внук его услышал, но выходить не спешил. Старик просто махнул на него рукой и направился к выходу, захватив книги.
— А какое тогда второе счастье? — внезапно с любопытством спросил он, остановившись у выхода.
Пожилая женщина неприязненно взглянула на него и тут же отвернула голову.
— Не знаю, какое второе, третье, четвёртое, пятое, — желчно цедила она, — Но вседозволенность и власть над людьми определённо находятся в этом списке.
— Наконец-то Вы сказали то, с чем я полностью могу согласиться, — с усмешкой ответил Лингоши, открыл дверь и вышел, бросив напоследок, — Всего хорошего Вам и Вашему делу,.. мисс.
Миншу торопливо зашагал к выходу, чуть смущённо взглянув на продавщицу.
— Вы уж простите пожалуйста, он всегда такой грубый... — протянул он, но споткнулся. Ему хотелось добавить что-нибудь в духе: «Не обращайте внимания», но ему показалось нелепым говорить такое уже после случившегося. Так что он просто скомкано выдавил «до свидания» и вышел.
Скрип двери затих в тихой и безжизненной библиотеке, и ни одного звука больше не проникало внутрь неё из шумного равнодушного мира.
Женщина даже не шевельнулась как после ухода старика, так и после слов мальчика. Сеточка тонких морщин покрывала её лицо, губы стянулись в тонкую линию, а плотно сжатые кулаки источали тусклый желтоватый свет.
— «Быт от Курья». Нам сюда, — возвестил старик, как мне показалось, радостно. Хотя с этим многоликим демоном я ни в чём уже не уверен.
После нашего громкого ухода из того книжного я окончательно уверился в мысли о том, что деду просто нравится унижать людей. Ну или история в целом и литературная история деревни в частности — его идея фикс. Других мыслей по этому поводу у меня нет.
Магазин Курья находился прямо на Главной площади и, прямо скажу, впечатлял. Внушительных размеров особняк, который явно служил владельцам домом, выделялся среди пёстрых деревенских построек и строгих провинциальных вышек, являющихся неизменным символом власти провинции, своей традиционной китайской архитектурой, что действительно редко встречается в наше время. Большинство зданий на всей территории Азии, выполненных в традиционном стиле, имеют внушительный возраст, поскольку вот уже больше пятисот лет тайские мотивы выветриваются из вкуса местных жителей. Уютные и вытянутые тростниковые крыши, похожие на огромный зонт для всех любителей тепла и сухости, сменились на строгие и угловатые треугольники, словно люком закрывающие прямоугольный дом от всяких напастей. Я не имею ничего против такого стиля, которого с лёгкой руки одного из выдающихся зодчих прошлого стали называть «универсальным», но мне действительно обидно за китайский стиль, который постепенно предают забытью. Так что я был искренне удовлетворён видеть прекрасный магазин утвари семьи Курья в этом забытом, или почти забытом обличии.
Мы стояли у входа — прямо перед вывеской, которую только что прочитал Лингоши. Несколько ступеней подводили к двери, а перед первой из них вместо обычной брусчатки площади дорогу устилало что-то чёрное. Кроме того, сам дом был словно вдавлен внутрь, отчего это покрытие лежало вне площади. Снующие мимо прохожие не могли случайно пройти здесь. Я было подумал, что это некий порог, но увидел точно такой же у самой двери, искусно выполненной в виде больших и широких напольных часов. Несколько секунд вялого шевеления моих мозгов, пока Лингоши так же стоял и чего-то ждал, и вот дверь отворяется и мы видим китайца чистых кровей, который улыбнулся и молча кивнул нам, приглашая войти. Старик-Учитель так же молча стал подниматься по ступенькам, а я за ним. Внезапно понимание происходящего добралось до моей головы: этот порог каким-то образом возвестил о нашем приходе китайцу, когда Лингоши встал на чёрное покрытие. Порог же у двери, возможно, должен возвещать об уходе человека. Довольно удобно сделано, и никаких тебе колокольчиков на дверях. Я даже уважительно присвистнул, когда зашёл внутрь, но никакого звука не услышал. А куда звуки убрали?..
— Добрый день, Курья-тано, — поклонился Лингоши и протянул руку китайцу. Тот повторил его движение и пожал руку, — Искренне благодарен Вам и Вашей семье,..