Выпад был настолько резким, что я буквально чудом остался жив. Наконечник копья появился у моего горла, увернуться я не успевал, так что просто толкнул себя назад, упав на спину и неудачно подвернув лодыжку. Быстро я разучился ногами передвигать, однако...
— Выживи! — призвал меня голос женщины, а я инстинктивно схватил рукой темноту, почувствовав летящую угрозу. В руке оказался меч...
Дальнейшее развитие событий было как в тумане. К моему удивлению, Манипулятор не использовал свои силы. Видимо, у него всё же есть базовые понятия о чести, поэтому наш поединок был дуэлью искусства и навыка, силы и скорости... Должен был быть, но увы — крайний уровень истощения снова напомнил о себе, ибо теперь только ресурсы моего тела поддерживали меня.
Я уклонялся от ударов и выпадов, блокировал пару ударов, но мой противник неизбежно давил меня и в нужный момент сделал совсем немыслимое: после очередного укола он с отчаянным бессилием метнул в меня своё чёрное копьё смерти, к чему я не был готов. Жгучая, на этот раз настоящая боль в пробитом боку заставила меня вскрикнуть и упасть на холодную землю.
..Он подходил ко мне медленно, глупо ухмыляясь.
— Почему ты сражаешься, парень? — внезапно обычным голосом спросил он. Я..
— Я не хочу умирать, — таким же бесстрастным тоном ответил я, закатывая глаза и стиснув зубы от боли.
— А ещё в лесу это было твоим главным желанием, не так ли? — склонил он голову на бок.
Кровь и жизнь толчками выходила из меня, в глазах начинало мутнеть. Не могу понять...
— Сгинь, монстр! — гневно закричала женщина где-то вдалеке, и моего врага пронзил сверкающий клинок. Но он не упал, не зарычал от боли, не ударил в ответ... Он исчез вместе с туманом, окружавшим нас, и я смог наконец-то увидеть мою спасительницу.
Это была уже немолодая женщина с выцветшими белыми волосами до плеч. Она не выглядела уставшей или потрёпанной, что было странно для человека после битвы.
— Ты всё ещё не понял, Миншу, — укоризненно сказала она, — Тебя одурманили; это всё сон.
Мои мысли полетели с бешеной скоростью. Все странности происходящего и подозрительные моменты случившегося разом промелькнули в моей голове целым калейдоскопом событий. Но этот мир больше не собирался держать меня, так что всё вокруг начало пропадать. Выглянувшее солнце, кусты и трава, деревья и казарма поблизости — всё начало трескаться, как стекло, и рассыпаться сонной пылью. Это было невероятное зрелище, которым я не успевал насладиться, ибо всё происходило в одно мгновение.
— Пора домой, Миншу, — услышал я шёпот женщины. Это были последние слова, что я услышал перед смертью.
* * * * *
Это был очень далёкий, глубокий сон — из разряда тех, после которых бывает сложно возвращаться в реальный мир. Я с трудом разлепил глаза и огляделся. На меня смотрело несколько человек, и не всех присутствующих я узнавал. Лингоши стоял слева у свечи, переводя взгляд с меня на свечу, и улыбался. Пришлось чуть повернуть голову, чтобы вглядеться в пламя свечи: оно было ровным и обычных размеров. Справа стоял какой-то незнакомый худощавый парень с очень серьёзным лицом. Он стоял с закрытыми глазами, положа руки на мою грудь, чего я, однако, не чувствовал.
Чуть поодаль возле двери стояла женщина, которая сразу показалась мне знакомой. Белоснежные волосы до плеч и длинное обволакивающее чёрное одеяние с капюшоном. Руки были скрещены на груди, а лицо... Лицо было сложно разглядеть за тенью капюшона, но мне показалось, что оно немного нахмурено.
Мне становилось жарко. Сначала я не понял почему, но потом попытался подвигать ноги и нашёл причину. Меня завернули в целую кучу какой-то ткани, отчего я оказался в своеобразном коконе. Руки тоже лежали строго вдоль туловища, и даже согнуть руку в локте было для меня невозможно. Что это, зачем?
Я лежал и продолжал хлопать глазами от беспомощности. Все трое, видимо, ждали моих слов.
— Можно мне встать хотя бы, спина уже ноет так долго лежать, — произнёс я и удивился своему голосу. Он был чужим, жёстким, шершавым и каким-то отстранённым.
Лингоши поднял бровь и повернулся к женщине. Парень же убрал руки с моей груди и тоже взглянул на женщину, которая едва заметно им кивнула, после чего они начали распутывать мой кокон. Это что ещё за начальница появилась, которую даже Лингоши слушается?..
Ткань, намотанная на меня, была лёгкой и прозрачной. Они сматывали с меня один слой за другим, и силы возвращались ко мне. Когда наконец последний слой моей праздничной обёртки был смотан, я резво вскочил с кровати, как чёртик из табакерки... И ойкнул от боли в ногах, которые сложились надвое и отказались меня поднимать. Ещё и бок закололо... Мне четырнадцать или за пятьдесят, я не понимаю?