— Не всё же так просто, верно? — веско сказала женщина, пока парень помогал мне усесться на койке, — Дай телу пару часов, а потом скачи сколько вздумается.
— А вы кто? — бесцеремонно выдал я.
— Потом с дедом обсудите этот вопрос, — усмехнулась она, — А пока я не ушла, может, у тебя есть более насущные вопросы?
Я задумался. Вообще всё вокруг казалось странным — почему меня не закидывают вопросами, зачем замотали в смирительную рубашку, почему она здесь главная... Её ведь точно не было среди членов семьи Курья, которые зашли в нужный момент в помещение магазина. Правда, я мог и не всех заметить, а уж запомнить-то тем более... Точно! Главу семьи зовут Миралинь, и он точно мужчина. Перед глазами даже всплыло то обеспокоенное лицо... Но почему тогда она кажется мне знакомой?
— Почему мне кажется, что я Вас где-то видел? — спросил я.
Все присутствующие переглянулись.
— Видимо, Снотворец всё же не так плох, как мы думали, — сказал на это парень.
— Не понимаю я его, — покачал головой Лингоши.
— Я была в твоём сне, — со вздохом сказала она, — И помогла тебе выбраться из того кошмара.
Вспоминать сон было очень сложно. Какие-то обрывки я всё же мог воссоздать в голове, но этого не хватало... Спустя несколько секунд упорного напряжения я всё-таки смог представить картину происходящего. Сосредоточившись на последних событиях и людях моего сна, я убедился, что она не врёт: там была именно она. Кинула мне меч, разобралась с гвардейцами и Манипулятором... Если подумать, то она сделала вообще всё, что могло мне помочь. На тот момент, понятное дело. Приди она раньше, и всё было бы намного проще.
Ладно, это я понял. Но раз уж они заговорили об этом Снотворце, то у меня есть ещё целый ворох вопросов.
— Кто пытался меня одурманить и зачем они это сделали? — начал я, — Что за гвардия была в моём сне, реальна ли она или выдумана мною? И что теперь...
— Не спрашивай меня об этом, я ничего не знаю, — подняла она руки, — Я работала на другом поле.
— На каком...
— Тебе лучше не знать, чем я занимаюсь и почему, — строго сказала она, — Если на тебя... на вас, — кивнула она в сторону Лингоши, — всё ещё охотятся, тебе лучше не знать ничего лишнего.
— Ну пожалуйста, я ведь вообще ничего не знаю,.. — заскулил я, понимая, что от неё уже точно ничего не узнать, на что она лишь усмехнулась.
— Все хотят знать всё, — произнесла она, — Всем нужны ответы. Только последствий никто не может предвидеть. Ну или, — усмехнулась она, — почти никто.
Ну и как это понимать? Она что, Прорицатель?
— Мне нужно идти, — отстранённо сказала она и взглянула на Лингоши, — Ближайшее время я буду на связи, так что сообщайте о здоровье Миншу хотя бы пару дней. Амал-ин, Лингоши-тано, — чуть поклонилась она.
— До свидания, Люцилль-тано, — поклонился он, и женщина вышла из комнаты.
Вновь я остался не у дел. Однако и фамилия у неё странная, скорее европейская, чем азиатская.
— Откуда она явилась? У нас что, новый покровитель? — накинулся я на старика.
На моё удивление он по-доброму усмехнулся, снял очки и стал их протирать.
— Одно она сказала верно, — сказал он, — Ответы нужны всем.
Глава VI — Учитель и ученик
В небольшом скромном домике с расписанными стенами стоял древний стол, который, казалось, чудом стоял на своих косых ногах. На нём мирно догорали свечи, а в камине весело трещало пламя. На двух глубоких креслах по обе стороны от камина распростёрлись два тела: мужчина в богатых одеждах и обычный с виду старик. Можно было подумать, что они уже не жильцы, если бы не лёгкое колыхание груди мужчины и сопение старика.
Они спали в этой странной обстановке уже несколько часов, а двое верзил возле входа недвусмысленно отправляли домой любых горожан Каспелье, желающих поговорить с одним из ведущих Дурманов столицы. Были и другие специалисты, конечно, и даже лучше, но они были слишком труднодоступными и замкнутыми, чтобы принимать любых посетителей. Редки были такие люди; их странная и необычайно узкая специализация была непонятна большинству деревенского населения, и только в сердце провинции Дурман мог по-настоящему развернуться.
Огонь в камине дрогнул и застыл на мгновение, после чего вернулся к своему танцу. А всё из-за того, что спящие наконец проснулись. На лице старика сразу отобразились страх и злость, в то время как мужчина почти моментально поднялся. Огонь гнева в его глазах был настолько ярким, что старик с испугу сверзился со своего кресла.