Никаких всполохов энергии — теперь это были уже целые потоки, изгибающиеся в узнаваемой фигуре человека. Мир начал дрожать перед глазами и немного поплыл в сторону, что заставило Отто крепко зажмуриться и немного расслабиться. Концентрацию ни в коем случае прекращать нельзя, если не хочешь начинать всё с начала, однако сжать глаза и отдохнуть от пагубного чёрного мира не нарушит погружение. Естественно, открывать глаза тоже не стоит. Буквально десять секунд, и Отто приступил к последней части процесса.
Медленно и планомерно офицер начал направлять потоки в сторону облика Локуса. С любым другим человеком он бы не смог такое провернуть, ибо только офицеры были связаны густой сетью относительно близких взаимоотношений. Даже на остальную гвардию это не распространялось. По этой причине Отто и не удивлялся тому, что у связиста Лирея не получилось ни с кем связаться — не его это уровень, контакт с офицерами у него был налажен довольно паршиво.
Двадцать секунд создания коридора потоков, и вот Отто чувствует сильное положительное течение — до Локуса дошёл импульс, и он не преминул помочь своему другу, налаживая связь. Пара секунд, и Отто уже смотрел на лицо командира «Копий Вейхоу».
Отто хотел быстро и чётко объяснить Локусу произошедшее, но даже немного растерялся: Локус имел крайне раздражённый и недовольный взгляд, а напряжённое лицо не предвкушало ничего хорошего.
— Амал Локус,.. — ляпнул немного растерянно Отто.
— Говори, — был ответ.
— У нас серьёзные осложнения: только что к моему отряду явился гонец из группы Клеона... — произнёс офицер. Внезапно он вспомнил слова гонца, — В общем, наш лучник изолировался после случайного убийства ребёнка. Базовое замедление потоков ни к чему...
Порыв ярости буквально смёл налаженный коридор, а Отто обнаружил себя на земле в одной маленькой и спящей деревушке, далёкой от того места, где рвал и метал, не находя своих врагов, командир «Копий Вейхоу».
— Ты как, нормально?!
— Что-то случилось? Нарушилась связь?
— Что сказал командир? — мрачно спросил парень из отряда Клеона.
Отто так же мрачно на него покосился, оценив иронию повторяющейся ситуации. Только на этот раз он отвечает на единственный стоящий вопрос.
— Будем надеяться, что Локус сможет держать эмоции в узде, — процедил он, — Иначе мы никогда не доберёмся до нашей цели.
* * * * *
В небольшой и вполне обычной спальне царил полумрак. Рядом с кроватью стояла низкая тумба, на которой была возложена горящая свеча. Красные стены и голый дощатый пол тёмными пятнами окружали... на этот раз одного человека в комнате.
Старик лежал на кровати с умиротворением на лице. Он спал, а возле него на стуле сидел парень. Его лицо было серьёзным и собранным; глаза не выражали ничего, кроме терпения и спокойствия. Руки, которыми мальчик раньше постоянно и нетерпеливо перебирал густую шевелюру волос, теперь были сложены на груди. Строгое облачение, состоящее из чёрного кимоно и таких же чёрных двупалых носков-таби, и серьёзный вид создавали впечатление уже возмужавшего парня, который готов ко всему.
Пламя свечи было ровным и непрерывистым, так что стояла она здесь лишь для ещё одного повода увериться в том, что со стариком всё будет хорошо.
Скрип двери и осторожные шаги прервали мысли Миншу, но оборачиваться он не стал. Только один человек стал бы заходить в комнату к нему и старику.
— Рана не слишком серьёзная — стрела пробила брюшную стенку, но органы остались целы. Нарушение энергоследа было уже посерьёзнее, но мы успели залатать его достаточно оперативно...
Миралинь говорил всё то, что уже было известно Миншу, только теперь с примесью мягкости и с назойливым повторением того, что Миншу не виноват в случившемся, а Лингоши уже ничего не угрожает. Таким образом он мягко намекал парню, что сидеть рядом с отдыхающим и восстанавливающимся стариком довольно глупо и бессмысленно.
Но мальчик его не слушал, с застывшим лицом всматриваясь в лицо спящего старика.
— ...и как минимум на один день он выбит и не пригоден к бою, — закончил Миралинь со вздохом, понимая, что его уже не слушают.
Однако его последние слова всё же зацепили Миншу.
— Не пригоден к бою?.. — сказал он нарочито удивлённым голосом, — А с чего это он должен...
— Прости, дело привычки, — усмехнулся мужчина, — Армейская подготовка из памяти долго не выходит.