Сказать ему, нет? А ладно, не вижу смысла информацию удерживать, не к месту.
— Говорят, там отряд провинции участвовал... — осторожно произнёс я, внимательно наблюдая за реакцией Лоусея.
— Что? Ты серьёзно? — расширил глаза он, опёршись на забор и поставив локти на жердь. Он явно не ожидал такого масштаба событий у себя под боком, — Что делается то, что делается...
Да уж, он не хуже меня понимает, что это может означать. Ладно, нагрузил старика да пойду, он пока переварит, пока подумает, стоит ли со мной дальше об этом говорить. Мне в общем-то не хочется спекулировать на эту тему, так что пойду пока. Благо дочь вон стоит всё ещё, дуется. Между прочим, я мог бы и пустить её к подругам... Да ну, бред.
* * * * *
Деревня затихала и готовилась к ночной стадии жизни, когда из леса вышли два человека, пониже и повыше, помладше и постарше. Огороды опустели, редкий кузнечный звон прерывался негромким говором местного люда. Небольшие домики мелких ремесленников и дельцов стояли глухо, посетители бывали там редко даже в разгар дня, а большие двухэтажные особняки средних торговцев располагались ближе к центру деревни. В эти дома люди заходили часто, к тому же и ассортимент там был намного шире. Даже в такой небольшой деревне, одной из самых малых во всей провинции, людям было чем заняться. Поставкой продуктов во многом занимались люди из центра, но тем больше деревня, тем меньше они заботились об этом. Всё же и сами себя прокормить способны. В этой деревне поддержка была ощутима большой, но если нужно, они и сами бы справились.
— ...Самое главное, как ты можешь и сам понять, это...
— Поставка кадров с высоким Жизненным потенциалом, — бодро перебил Миншу своего деда, увлёкшись рассуждением, — Тут незачем мозгами больше шевелить, ничего другого они просто не могут предложить. А поток новых людей всегда будет окупать любые затраты на деревню, благо...
— Они и так не очень большие, да? — ворчливо перебил дед, приставив руку ко лбу, осматривая передние дома.
— Я вообще-то другое хотел сказать, но...
— Ты особо не зарывайся, ситуации бывают всякие, — лениво перебил старик, — Я лично знаю случай, когда из-за особо жадных личностей деревни загибались от нехватка продовольствия. Даже пришлось в спешном порядке гонцов по соседним деревням слать с просьбой о помощи. Им помогли.
— А чем они в деревне занимались?
— Ремёслами. В основном разного рода кузнечеством и даже начертанием. Проводящая вышивка, эликсиры, свитки духа... Охотились много, у них там несколько семей потомственных охотников было.
— И...эм... как же так получилось?
— А пёс их знает. Провинциальным нет дела до деревенских мастеров, пока они из своего гнезда не выпорхнут. А таких мало. Вот например...
— Да я не о том, — перебил Миншу, — Как им еды на себя не хватало?
— Я же тебе говорю, они занимались преимущественно ремёслами, полагаясь на поддержку провинции, — терпеливо ответил старик, — Несколько семей потомственных охотников, десяток дворов со скотом. Как ни крути, они всю деревню не прокормят.
— То есть и наша деревня, например, живёт... жила в основном на подачки провинции?
— В целом это так. Для столичных, да и вообще для людей повыше, деревни — это в первую очередь перспективные кадры, как ты и сам сказал, — вздохнул старик, рассматривая красивые кусты с синими цветами, которые были рассажены вдоль основной и единственной дороги, — Там им нужны свободные независимые люди, с которыми легко работать. По большей части для социальной сферы. От воспитателей и наставников до Учителей, от юристов и адвокатов до Уравнителей, от переводчиков и детективов до Преследователей. Хотя это уже ближе к военной сфере, где тоже нужны специалисты. Как и всегда, впрочем. Так что вот тебе, знай, куда податься лучше.
— Да уж понял я, но ведь тут мало от меня зависит, как мне говорили, — немного неуверенно ответил мальчик, чуть взлохматив свою чёрную шевелюру.
— И тебе не врали, — кивнул дед, — Но мало не значит «ничего». Если мы сможем раскрыть для тебя несколько направлений, то там уже выбор за тобой, и знать, куда лучше податься, тебе точно не повредит.
— Ладно, посмотрим.
Тем временем они уже подошли к одному крепко сбитому домику с заковыристым символом на небольшой табличке, которая стояла прямо возле дома. Миншу помнил этот символ ещё с самого раннего детства, когда бегал смотреть новых гостей деревни, ведь именно в таких домах они и оставались на время.