Спустившись по лестнице, я оказался в знакомом помещении с витринами. В сторонке отсвечивал алтарь-вулкан, возле которого я убил весь вечер в тщетных попытках освоить потоки. Ладно хоть мои неудачи можно объяснить «перегруженностью» со слов Миралиня, иначе совсем грустно было бы.
Я осторожно направился к двери — не хотелось налететь на какую-нибудь стойку или витрину. Подошёл к двери, попробовал повернуть ручку — ничего не получилось. Где там его... Ага, она тихо щёлкнула, и я без труда выбрался на улицу. Дверь с тем же щелчком закрылась обратно. Никакого веяния я не почувствовал и в помине.
На улице было свежо. Чёрное небо пустовало, звёзд не было видно. Главная Площадь тоже была пустынной. Я сделал несколько шагов к центру площади и с интересом повернулся к костру. Всё было как со свечой в комнате — пламя костра съёжилось до маленьких размеров. Выглядело это необычно: главный огонь деревни возвышался огненным столпом в дневное время, а ночью становился маленьким лесным костром, в который изредка подкидывают сучья.
Я хмыкнул и повернулся в сторону основной дороги. По ней шёл человек. Я с удивлением всмотрелся в фигуру: судя по плечам и походке, это была женщина. Ну что за невезение! Я как раз хотел пройтись вдоль дороги, а тут ночной житель нарисовался. Их и так в деревне мало, надо же было кого-то из них встретить. Я не спеша вернулся к дверям, достал свой талисман и сжал его в холодной руке. От него отдавало приятным теплом.
Ладно, постою у дверей дома, если что — заскочу внутрь. Миралинь прав: этих людей лучше не беспокоить. В Циянго я был знаком с одним таким парнем. Он никогда не выходил играть с нами — обычными деревенскими детишками. Мы виделись-то лишь несколько раз. Пару раз он выходил к нам днём: тогда он был рассеянным, вялым и довольно скучным, но совершенно обычным десятилетним парнем. Со сверстниками сходился тяжело, но всё-таки сходился. Интересы его были странноватыми, не как наши, но вполне детскими. Затем он внезапно перестал появляться на улице. Мать парня наши вопросы игнорировала, или отвечала просто — занят он, и всё тут. Однажды мы с родителями зашли в гости к его семье. Родители как родители — миловидные и добрые люди, а вот когда из комнаты вышел их сын... Десять лет было парню, но такой серьёзный, вдумчивый и отстранённый... Собственно, после того раза я и махнул на него рукой — мне в моей компашке такой мальчуган был не нужен.
Несомненно, парень просто не сразу нашёл свой ритм сна, но как только стал спать днём и жить ночью, его личность проявилась во всей красе. Странный народ эти «совы». Но имеем что имеем.
..Женщина приближалась, я смог разглядеть очертания её внешности. Белые волосы, знакомая фигура... Да неужели? Похоже, зря я сетовал на своё невезение. Пойду-ка я ей навстречу. Может, хоть сейчас я получу ответы на свои вопросы.
* * * * *
Люцилль стремительно шла вдоль дороги. Её мысли лихорадочно неслись вместе с ней.
«Пока он здесь, нужно этим воспользоваться, — думала она, изредка бросая взгляды на ночные небеса, — Я ведь толком и не знаю, что у него в голове...»
Подойдя к выходу на Главную Площадь, женщина повернула на другую дорогу, в сторону выхода из деревни. У Тайлаганга, как и большинства остальных деревень во всём современном мире, было радиальное строение. На Главной Площади располагались самые богатые и влиятельные дельцы местного разлива. Здесь же стояла Ратуша со своим узнаваемым Шпилем — здание управления, и Галерея — культурное наследие деревни. В таком месте особо не заблудишься.
«Больше мне не за что зацепиться, — мелькало в её голове, — Я обязана попробовать.»
Несколько минут быстрого хода, и Люцилль увидела за поворотом фигуру человека. Он стоял в этом месте уже много часов. Жители деревни опасались его, поэтому никто не хотел вернуть Воина в лоно Жизни.
Наблюдатель немного замедлила шаг, прислушиваясь к новым ощущениям. Тревога не сошла на нет, лишь немного приглушилась. Провидение шептало, что Люцилль на верном пути, но... Неуверенность — вот что чувствовала женщина, подходя к Воину. Неуверенность как в собственных силах, так и в успехе предстоящих действий. Женщина вздохнула, тряхнула головой и решительно подошла к Воину. Уже поздно колебаться, времени нет совсем, нужно делать хоть что-то.
Выглядел он очень грозно. Руки были опущены и держали огромный лук. Грудь редко вздымалась от глубоких вдохов. В широких плечах таилось много сил.
Женщина сконцентрировалась и смогла разглядеть блёклые и размытые струи энергии, которые плавно огибали Воина.