«Блин, ничего в этом не понимаю, — растерянно подумала она, — Восстановить его сейчас и попытаться договориться, или лучше сразу нужные мысли заложить?»
Моргнув несколько раз и подняв руки, Люцилль так и опустила их обратно. Мало у неё было опыта в подобных делах, сложно было решить, как поступать.
— Лучше сразу попробую достучаться до нужного отклика, а потом разбужу, — пробормотала она вслух, — Так меньше шанс, что он меня сразу прикончит.
Звук собственного голоса немного ободрил женщину. Она сделала глубокий вдох... выдох... и погрузилась в сумеречный мир.
Вместо грозной фигуры Воина она видела яркое пятно — дыру в энергетике мира. Бледно-оранжевые потоки огибали её и неестественно изгибались, а сама дыра словно издавала некий протяжный свист. Выглядело это жутковато, но Люцилль не обращала внимания.
"Как мне связаться с его личностью? — сосредоточенно думала она, разглядывая мерцающую пропасть.
Простая идея сразу ответила на её вопрос. Женщина начала медленно и осторожно вытягивать летящие мимо потоки в сторону этой дыры, выбирая из них те, которые текли с её стороны.
Потоки тянулись слабо, дыра словно отталкивала их от себя, но женщина упорно давила их своей волей. Наблюдатель не имела ни малейшего представления о свойствах обычных магнитов, иначе бы знала, как бессмысленно пытаться соединять одноимённые полюса оных.
К несчастью для неё, бивисфера была очень чуткой на подобные несуразицы и, в отличие от простых магнитов, представляла намного больше опасности. Когда потоки наконец коснулись отверстия, оно, словно недоумевая от подобной глупости, с силой оттолкнуло их в стороны. Для Наблюдателя это была просто вспышка энергии, от которой она вскрикнула и упала на землю. Мозг адепта слишком чувствителен к таким выбросам, особенно когда те происходят на таком близком расстоянии.
— Пошёл бы ты к чёрту, Аламир, со своей пакостью! — в сердцах воскликнула женщина, потирая виски.
Мир отозвался равнодушной тишиной. Аламир же наверняка открыто усмехался с того света, глядя на свою непутёвую последовательницу.
— Ладно, я своего всё равно добьюсь, — упрямо сказала она, поднимаясь на ноги.
Просто действовать нужно аккуратнее. Женщина постояла несколько секунд, приходя в себя, и мрачно поглядывала на каменное изваяние Воина.
Вдох... выдох... закрыть глаза...
На этот раз она решила действовать по-другому. Если дотронуться до этой дыры потоками не получается, то почему бы не попробовать самой это сделать? К этому Люцилль и пришла.
Небольшой шажок к Воину. Второй. Аккуратный третий... Ничего не происходило — мерцающая дыра висела на расстоянии вытянутой руки, но отталкивать женщину не спешила. Оставалось только эту самую руку протянуть.
Наблюдатель подняла руку и приблизила её к сверкающему краю пропасти, крепко стиснула зубы и... дотронулась до него. К её удивлению, край оказался осязаемым, словно металлический обруч, висящий в воздухе. Наблюдатель решительно обхватила его.
Эхо голосов, отдалённо напоминающее человеческую речь, отозвалось в её ушах. Люцилль усилила хватку, и голоса проявились громче и чётче.
...Это были дети. Они что-то весело кричали.
— Эй, справа заходи!
— В сторону, в сторону!
— Паяц, а ты чего стоишь?..
Голоса сменялись всё быстрее и быстрее, словно на ускоренной перемотке. Женщина едва могла различить хоть слово.
— Ха-ха-ха! А я первый, а я первый!..
— ..Это ты здорово придумал, Паяц, действительно здорово!
— ..Клео, айда за нами!
«В детство впал что ли? — растерянно подумала она.»
— А ты вот так пробовал?..
— ...Ай, Клеон, больно же!
— Не надо было руку подставлять!..
Весёлые крики сменились хныканьем, а зачем и плачем, а голоса стали ровными и серьёзными.
— Ещё раз такое сболтнёшь и синяком больше не отделаешься, понял?!
— Да что я, что я... Я же просто шутил...
— Ну Клео прав, Паяц, за такие шутки... В общем, легко ты ещё отделался.
Опять полилась чехарда сменяющихся голосов, но Наблюдателя озарило. Хотя правильнее будет сказать, что Провидение подкинуло ей ещё одну идею. Люцилль крепко зажмурилась, не убирая руки от... источника голосов.
— Ребята,.. — сказала она. Голос её чуть дрожал во внезапно образовавшейся тишине, но она взяла себя в руки и спросила твёрдо, — А за что вы так с Паяцем?
Голоса молчали. Женщина терпеливо ждала, стараясь не пустить в себя подступающее отчаяние.
— Он слишком много болтает, — заявил голос, который, если женщина правильно соотнесла предыдущие разговоры, принадлежал Клеону.