Настенька и вправду оказалась сладкой ягодкой.
В голове моей всё перевернулось, поплыло. Качаясь на волне блаженства, всё крепче сжимал я её податливое тело, не замечая, как руки сами собой залезли под девичью кофточку и ниже, как настойчиво теребили налитую грудь, наслаждаясь упругостью наливающихся волнующей спелостью сосцов, как проникали в святые чертоги влажной раковины.
– Сладкий у тебя поцелуй, Антошка. Мой муж так не умел. Голова кругом идёт, любый мой. Не бойся меня, я сама… если честно… не знаю, куда деться. Не поверишь… как в первый раз. Ноет внутри, сжимается, стонет. Думаешь, коли напросилась – со всеми так? О том не думай. Чистая я. Можешь не волноваться. Мне детишки малые не дают разгуляться… да работа тяжкая. Ничего, справлюсь как-нибудь. Володя поможет, он хороший. Ты целуй, целуй, не останавливайся. Запомнить хочу. Понимаю, тебе молодица нужна... чистая, спелая, девственная, не чета мне. Своя, единственная. Только и мне не след отказывать. Не по своей воле вдовствую. Так, любый, так. Не скупись! Вижу, ты щедрый. Подари немножко счастья, тебе зачтётся. Судьба с любым злую шутку сыграть способна. Ноченька уже к концу подходит. В дом заходи. Сильно не шуми. Не хочу, чтобы детишки проснулись. Тебя одного сейчас хочу. А ты... ты меня хочешь? Вижу, хочешь. Обещаю, не пожалеешь. Всё, что за год накопила, отдам без остатка... одному тебе.
Завела меня вдовушка в дом, детей быстро проведала и в свою комнату направила.
Обстановка почти городская: мебель приличная, современная, обои, люстра, кровать деревянная двуспальная с витыми ножками.
Постель перестелила, достав из просторного шкафа выглаженный комплект белья. Принесла большой таз, ведро тёплой воды, полотенце, мыло.
– Обмойся немного. Я на кухне сполоснусь. Не люблю, когда от мужика жеребятиной пахнет. Да не стесняйся так, не на блины пригласила. Любить буду. Крепко буду любить. Накопила желания, невмоготу нести этот груз. Трясёт всю.
Минут через пять пришла. Румяная, нежная кожа с влажным блеском. Ночная рубашка на голое тело.
Настя потушила люстру, включила ночник у кровати, скинула с себя последний покров, покрутилась, дала осмотреть ладное молодое тело, и подошла вплотную.
У меня мурашки по всему телу. Только что солдатика своего проверял – стоит, как часовой на посту. А как полотенце с меня сдёрнула – немедленно спать удумал.
Женщина посмотрела на сдувшегося героя, прижалась обнажённой кожей – словно обожгла.
А меня, в натопленном-то доме, от холода смертного трясёт.
– Настя, ты бы свет выключила. Неловко мне.
– Ишь, застеснялся. Привыкай, небось и не видел ни разу девичью наготу! Точно, малец ещё. Сладенький мой. Замерз? Давай ко мне под одеяло. Мигом согрею, мигом вспотеешь.
Прыгнули мы под одеяло с головой, вдова губы мои поцелуем горячим запечатала, ластиться.
Через минуту я от напряжения и избытка желания взмок. Хочется каждый кусочек ароматного тела исследовать, но руки не слушаются.
Взяла тогда вдовушка интимный процесс в свои ручки: нежные, мягкие, до того ласковые.
– У тебя кожа, Антошка, совсем детская, как у моего сыночка. Какой же ты милый. Это ничего, что солдатик не стоит. Так бывает. Испугался, бедолага. Видно не часто приходится с женской лаской встречаться. Сейчас я его расшевелю, ещё и не остановить будет.
– Извини, Настенька, не ведаю, что со мной. Боюсь, не оправдаю твоих ожиданий. Так было уже.
– Молчи. Не лежи, словно пленный или раненый. Целуй везде, пробуй на вкус, ласкай. Я вся для тебя. Мне, по секрету скажу, уже хорошо. Вот, здесь потрогай… видишь, я мокренькая. Как же с тобой хорошо. Как любо! Совсем ты не такой, как мой муж. Он грубоватый был, взял меня первый раз силком. Я на него не в обиде, не век же в девках ходить. Сам видишь, у нас на северах с нормальными мужиками не густо. Всё больше сидельцы, после тюрьмы да с биографией.
Вскоре я частично робость пересилил. Ласкаю девчушку, будто всю жизнь этот секретный процесс изучал.
Увы, на этом всё и закончилось.
Не получилось у меня проникнуть в главную женскую тайну.
Настя ни словом, ни жестом не выдала своей досады, всё твердила, какой я расчудесный и как со мной замечательно.
Утром накормила. Не переставая, целовала, рассыпала благодарности, приглашала чаще в гости заглядывать.
Я же готов был сквозь землю провалиться.
Вечером пошёл к дружку своему, Валерке Карякину, поговорить о досадном проколе, не поминая, однако, о ком речь.
– Дружище, скажи, что со мной не так – почему ничего не получается с женщинами, даже желанными. У тебя с Райкой всё сразу получилось?
– Ты особо-то не переживай. косяки у каждого случаются. Скажи, ты сильно женщину хочешь, например ту, с которой ничего не вышло?
– Очень… очень сильно!
– Хочешь, но боишься.
– Боюсь.
– Вот когда хотеть станешь сильнее, чем бояться… тогда всё получится. Пока не дозрел. Может, не встретил ту самую… единственную. Любовь не только удовольствие – это серьёзный духовный труд… и большая, очень большая ответственность. Порой сам себя понять не в силах, когда вдвоём.