— Хорошо, Галочка. Спасибо тебе… Спасибо за откровенность.
— Я пойду на обед, Лада Леонидовна. — Галочка поднимается.
— Иди, конечно. Мы сейчас тоже ненадолго уедем. Я все закрою сама.
— Договорились.
Когда за Галочкой закрывается дверь, на меня обрушивается шквал вопросов Васи. Васю интересует, как я провела выходные, почему не подходила к телефону, зачем спаиваю помощницу.
— Спаиваю… — отмахнулась я. — Слово неподходящее подобрала.
— Я не так выразилась.
— Да уж. Просто хотела сделать приятное. Она у меня умница. Редкое взаимопонимание между начальником и подчиненным.
— Нет, это ты только что придумала. К тому же она дала тебе понять, что вино — не средство для утешения и поднятия настроения, — настаивает Вася.
— Так что, мне массаж ей сделать? — возмущаюсь я.
— Ты увиливаешь! За десять лет я тебя прекрасно изучила. Что-то происходит, ты не удосужилась поделиться со мной. Это нечестно, между прочим.
— Слушай, я хотела выпить вина, позвала Галю, а потом сообразила, что под окнами стоит машина. Я за рулем, понимаешь? Вот и все, понимаешь? Ты, вообще, кстати пришла. Теперь ты удовлетворена раскладом? Стоило так вкапываться в мелочи? — вдруг раздражаюсь я.
— А я думала, мелочи — это не для нас.
Вася ставит бокал на стол. Она удивленно смотрит на меня, не понимая, зачем я ее пригласила. Затем, чтобы срывать на ней раздражение? Лицо ее разочаровано. Нужно срочно брать себя в руки, потому что еще одной неприятности в виде обиды лучшей подруги я уже не переживу.
— Вася, прости. У меня сегодня жуткий день, — признаюсь я и с ходу начинаю описывать все с самого начала. — Пойдем, я буду говорить на ходу, иначе мы останемся голодными.
Вася все больше молчит. Она отлично справляется с ролью слушательницы. Сегодня мне это очень нужно. Время от времени наши взгляды встречаются. В ее зеленых глазах нескрываемое беспокойство, которое почему-то успокаивает меня. Как это ни парадоксально, но, ощущая внимание к себе, я перестаю видеть происходящее в темном цвете. Кто еще может меня выслушать: Вася, Варька и в какой-то степени — мама. Это все, на чье сочувствие и понимание могу рассчитывать. Я упорно не включаю в этот перечень Эльдара. Это во мне говорит обида и упрямство. После того как он бросил меня одну на неопределенное количество дней, я в панике. Я боюсь думать о нем, боюсь не думать. Это так непривычно для меня. И понедельник ни при чем.
Мы с Васей идем в спагетти-бар. Заказываем две порции с острым томатным соусом. Почему-то мы сразу отставили наш любимый. «Париж». Там мы собираемся в полном составе, да и вопросы решаем серьезные. Ситуация не критическая, но все же обойти вниманием нельзя. Нам нужно поговорить по душам, а это можно сделать и на менее освоенной территории.
— Представляешь, Вась, я пригласила его к себе, а он отказал мне! — Мой рассказ неприлично затягивается, но я не замечаю этого. Эмоции переполняют меня! Я размахиваю вилкой. Благо порцию спагетти с соусом я только что отправила в рот. Сейчас мне не до хороших манер. Когда речь идет о сексе, я становлюсь одержимой.
— Я уверена, у Эльдара была достаточно веская причина для того, чтобы не подняться к тебе, — накручивая спагетти на вилку, успокаивает Вася.
— Спасибо за попытку оправдать его, — вздыхаю я. Подруга не на моей стороне? — Спасибочки.
— Не за что благодарить, подружка.
— Но он не захотел взять меня к родителям, к больной матери. Как тебе такое? Почему он отказался от моей помощи в трудную минуту?!
— По-моему, он еще не готов к тому, чтобы… Вернее, он хочет, чтобы твое знакомство с его мамой произошло при других обстоятельствах.
— Не готов? Мы вместе почти год. Несколько раз он предлагал мне выйти за него замуж. При этом он не готов знакомить меня с родителями? Что это значит?
— Что же?
— Сегодня я поняла, что мы ничего не знаем друг о друге. Ничего! Занимаемся сексом, обсуждаем какие-то вопросы: погоду, футбольные матчи, цены на нефть, тенденции развития моды… — все смешалось, а стержня как не было, так и нет.
— По-моему, ты преувеличиваешь.
— Я так не думаю… Не понимаю себя: не хочу его терять, но и терпеть не хочу. Жизнь коротка, жалко размениваться на компромиссы. Знаешь, Вась, я все чаще думаю, что Гаврош — не мой мужчина, не тот, с которым хочется прожить жизнь, родить детей, состариться…
— Лада, еще не родился тот мужчина, с которым ты захочешь состариться.
— Обнадежила, нечего сказать. Это тебе Правдина сообщила? — обижаюсь я.
— Ты никогда не захочешь состариться, дорогая, вот в чем дело! Остается вычеркнуть этот пункт из длинного списка, гарантирующего долгую, счастливую жизнь.