— Лев, — протянул руку мужчина.
— Эльдар, — с готовностью отозвался Гаврошенко.
— Эльдар? — Имя показалось знакомым. Достаточно редкое, но Лев мог поручиться, что неоднократно слышал его. Ссора с Васей настолько выбила его из колеи, что он никак не мог сосредоточиться. Может же человек не понять, обидеться. Сегодняшний день просто невыносим. Всем понедельникам понедельник!
В свою очередь Гаврошенко сразу вспомнил, что у подруги Лады мужа зовут Львом. Имя встречается не часто, но расспрашивать как-то неудобно. В двухмиллионном городе немало Львов. С Лузгиным Эльдар не был знаком. Почему? Непонятно. Женщины встречаются, находят общий язык, темы для разговоров, а чем мужчины хуже?
В полном составе собраться никак не получалось. В обычные дни — жесткий деловой график. Встреча Нового года проходила у каждого по собственному сценарию. Восьмое марта прошло без шумной компании. Эльдар был рад этому обстоятельству — они с Ладой были вместе, только вдвоем. Чего же еще желать, когда ты влюблен? Свой день рождения Лада провела в постели с высокой температурой и обидой на весь мир. Празднование было отложено на неопределенный срок. Эльдар развлекал Ладу, как мог поднимал ей настроение. Но коль эта женщина пребывала в плохом расположении духа, исправить это было практически невозможно. Она сама выходила из таких состояний, главное, не мешать ей.
— Единственный день в году, который должен отличаться от остальных, в соплях и температуре! — стонала Лада.
— Ты поправишься, потом мы отпразднуем, когда только захочешь. — Эльдар был готов пообещать все что угодно, лишь бы она улыбнулась. Все-таки день рождения!
Но Лада хандрила, а когда простуда прошла, словно забыла, что хотела собрать всех вместе. Дела поглотили все ее время, так что планируемая встреча подруг с мужьями так и не состоялась. Не получилось собраться и тогда, когда Варя пригласила всех к себе. В это время Эльдар срочно уехал по делам. Кстати, вернувшись, он забыл поинтересоваться, состоялась ли планируемая встреча в неполном составе? Неразлучная троица все же собиралась по мере возможности в своем любимом кафе «Париж». Исключительно женские посиделки. Эльдар был уверен, что они обсуждали мужа Васи, бойфренда Вари и, наконец, его самого. О чем еще могут разговаривать женщины, когда рядом нет мужчин? О них, любимых, конечно.
Совершенно естественно, что в отсутствие дам мужчины решили поговорить о женщинах. Началось с обсуждения девиц, кривляющихся в очередном клипе. Ничего не значащие реплики, желание завязать разговор.
— Все они похожи друг на друга, как две капли воды. Никакой индивидуальности, — прокомментировал Лев. — Жалкое подобие ВИА Гры.
— Их разводит индустрия развлечений. — Эльдар всматривался в экран. Одна из блондинок привлекла его внимание. Нет, до Лады ей далеко. Волосы, сразу видно, крашеные, играет в страсть неумело. Пустышка в красивой оболочке. Где изюминка?
Незаметно перешли к блондинкам, брюнеткам, рыжим. Лев заметил, что блондинки не в его вкусе, чем задел Эльдара, лишив его возможности похвастаться. А он так хотел рассказать, что влюблен в самую красивую, самую умную женщину, которая ломает все стереотипы. В ней соединяется несоединимое, и в этом ее изюминка, ее магнетическая сила. Как жаль, собеседник не поймет его. Однако Лев словно почувствовал, что сплоховал, и поэтому тут же исправился.
— Знаешь, Эльдар, — они почему-то сразу перешли на ты, — а ведь это совершенно все равно — брюнетка она или блондинка. Главное, чтобы было понимание.
Мысль, высказанная просто и, главное, к месту, понравилась Гаврошу. Он закивал головой и опрокинул очередную рюмку. Первая рюмка согрела и расслабила, пришла очередь второй — развязывающей язык, а потом будет третья — когда захочется открыть душу. Лев не отставал, вздыхал, что тяжело любить собственную жену и получать от нее оплеуху, связанную с прошлым. Он не сказал о ней ни одного дурного слова, но создавалось впечатление, что счастье в браке какое-то иллюзорное: никакой предсказуемости, от ссоры к ссоре, от перемирия к перемирию. Лев ругал себя, называл бесчувственным чурбаном.
— Я ведь старше, а значит, должен быть умнее, — не скрывая огорчения, говорил он. — Но разве можно рассуждать здраво, когда любишь?