Из последующего разговора выяснилось, что в отличие от нас, счастливчиков, Роберт узнал обо всем только вчера. В момент, когда загружал девчонок в машину, чтобы везти их в аэропорт.
Представьте. Чемодан не вмещается в багажник, Маришка облилась соком, Иришка уронила мороженое из стаканчика прямо на сиденье машины, Аня судорожно пересчитывает сумки и периодически теряет билеты, и именно в этот момент звонит сотовый. Роберт, прищемив чемоданом палец, рявкает в трубку:
- Слушаю!
Услышав Вовку, он расслабился и, уже не слушая толком, согласился сразу и на все.
Смысл сделанной ошибки дошел до него только вечером, когда Вовка позвонил и спросил, когда завозить "горючее". Роберт осторожно спросил, о чем, собственно речь. Вовка популярно объяснил. Роберт сел. Потом пошел на кухню и раскрыл пустой холодильник. Сделав кассу дежурным магазинам, он уже с утра торчал на кухне. От расправы Вовку спасло только то, что он был другом детства и легендарная сдержанность Роберта.
Когда Вовка отлучился за очередной бутылкой, Роберт сказал тихо:
- Положи папку ко мне в стол, в кабинете. Потом все объяснишь.
И снова занялся готовкой.
Тут только до меня дошло, что я все еще прижимаю к себе свою папку. Благодарно кивнув, я почти на цыпочках вошел в его кабинет. Он был небольшим, но обставлен в соответствии с классическими требованиями: стеллажи с книгами, большой рабочий стол, кожаные кресла у маленького столика и небольшой бар.
Я осторожно выдвинул тяжелый ящик старинного письменного стола и положил туда папку. И сразу стало как-то спокойно.
Я снова вышел на кухню. Вовчик сиял мордой в красном углу.
С Вовкой я познакомился в колхозе, на первом курсе. Я был на первом, а он уже на третьем и ездил "наблюдателем". Бывший борец, он был не просто здоровым, он был мощным. Очень умный, очень добрый и очень ранимый, он был глух к любым подколам. Не понимал намеков и иносказаний. Рассказывать при нем анекдоты было пыткой. Он сразу уходил в выяснение деталей, и искрометный анекдот рассыпался на глазах.
Он женился сразу после окончания института на маленькой и хрупкой Юльке и "одарил" ее тройней. Последние три месяца бедный ребенок мог только лежать. Вовка, мучимый комплексом вины, лично съездил за тещей. "Пожить на время" вылилось уже в шесть лет совместного проживания. Девчонки подросли, Юлька давно оправилась после родов, и сама на стенки лезла от постоянного "эффекта присутствия". Вовка с головой ушел в работу. Во-первых, семью действительно надо было кормить, а во-вторых, даже толстокожего Вовку можно было довести. Вынашивая различные коварные планы избавления от горячо любимой тещи, на деле он ничего не предпринимал. Несмотря на весь пилеж, теща каждый день выводила его обожаемых девочек ни улицу, и Юлька имела два часа свободного времени, во время которого она без сил падала в горячую ванну со щедро насыпанными в нее успокаивающими солями и составами. Вечером, встречая Вовку, она даже могла улыбаться.
Вообще, Юлькиным нервам лично я завидовал. Не каждый такое выдержит, согласитесь.
В дверь позвонили, и Вовка потопал открывать. Через минуту мы здоровались с тремя прибывшими. Роберт гостеприимно выставил нас всех в столовую, в кухне мы уже не помещались.
Мы расселись в столовой и принялись общаться. Общение проходило у нас обычно под лозунгом Карлсона: " Продолжаем разговор". То есть, не важно, о чем, продолжаем и все.
Сашка привычно подтрунивал над Семеном. Вовка и Костик радостно "подпевали".
Семен, за глаза называемый Чадотворцем, был многоженцем и чадолюбцем. У его трех официальных бывших жен было пятеро детей. И жены и дети были прекрасно обеспечены. У четверых неофициальных жен тоже имелось по ребенку. И те, и другие так же были прекрасно обеспечены. Подросшие дети учились в престижных школах, маленькие ходили в престижные садики. Жилищные вопросы решались без промедлений.
У меня даже сложилось впечатление, что в определенных кругах рожать от Семена стало выгодным предприятием. Всем детям он давал свою фамилию и вносил в завещание, чем доводил официальных бывших жен до бешенства.
Для меня было непонятно, как вообще можно так жить? Во-первых, такие нервы, а во-вторых, откуда столько денег?
Сашку, видно, мучили те же вопросы, потому, что каждый раз, слегка набравшись, он начинал подробно объяснять Семену когда, за что и на сколько тот сядет.
- Семочка, - говорил он ему нежно, - заплати налоги.
- У него и без этого все прекрасно получается, - смеялся Костик.
- Семен, пора завязывать с детопроизводством, - вступал я, - демографический спад уже преодолен твоими стараниями.
- Семочка, ты в аптеках бываешь? - заботливо спрашивал Вовка. - Там витринки специальные есть...
Семен слабо отбивался, повинно кивал головой и, напившись, клял своих баб, на чем свет стоит.
Улучив момент, я спросил Костика:
- Когда вернулся?
- Вчера, - так же тихо ответил он.
- Как же тебя Вовка вызвонил?
- Не поверишь. По сотовому, - засмеялся Костик.
Я тоже. Костик был военным экспертом. Представляю, как вовремя прозвучал там, "за речкой", Вовкин звонок. Костик подтвердил мои мысли.
- Я забыл телефон выложить, представляешь? Все вытряхнул, а трубку забыл! Хорошо, что к тому моменту все закончилось, - Костик покачал головой и закурил, - хорош бы я был: " Подождите, у меня звонок"!
Мы снова засмеялись. Костик был моим школьным другом. Это я привел его к Роберту и не пожалел. Они сразу нашли общий язык.
По образованию Костик был картограф - топограф. Должен был водить различные геологоразведочные экспедиции. Экспедиции он действительно водил, но не геологов, а совсем наоборот. Когда он уезжал, я всегда нервничал и жадно смотрел новости по всем каналам до его возвращения. К моменту его прибытия меня уже тошнило от телевизора, и до его следующей командировки я телек вообще не включал.
- Неприятности будут? - спросил я, имея в виду телефон.
- Уже были, - Костик криво усмехнулся, - у них выхода нет. Посылать-то все равно некого.
Он закурил.
- Светка все еще у родителей? - спросил я.
- Она не вернется. Я нашел дома записку.
- Может, надо было ей сказать? - я знал, как он ее любит.
- Зачем? Даже если она не проболталась бы родителям, сколько бы она выдержала? Все эти семейные застолья, все эти расспросы: " А где же твой муж? Опять занят"? А если бы она родила? Был у нас один такой. Жена в роддом, а он в командировку. У той родители "добрые", девку до того допекли, что она им все и вывалила. Парню повезло, что он еще ни в чем серьезном не был, отделался отставкой и легким испугом. А так, сам знаешь, чем кончается.
Я знал. Костика бы в отставку не отправили. Все было бы гораздо хуже.
- Трудно все это, Славка, - Костик взял вторую сигарету.
- Светка мне вчера звонила, - признался я.
Костик медленно перевел взгляд на меня.
- Она не знает, что делать, - продолжил я, подыскивая нужные слова.
- То есть?
- Она ждет ребенка, - вывалил я и подхватил, брошенную мимо пепельницы, сигарету.
Костик, не мигая, смотрел на меня.
- Она тебя любит, - продолжил я, вспоминая суматошную Светкину речь, - просто не хочет загонять тебя в угол. Не хочет вынуждать тебя к каким-то действиям... Словом, я понял, что она совсем не в курсе того, как ты к ней относишься.
Костик вскочил, снова сел. Снова встал. Я силой усадил его обратно.
- Неужели ты ни разу не сказал ей? - спросил я.
- Нет, - медленно сказал он, - я считал, что она сама все понимает. Я же жил с ней, понимаешь? Жил.
- Надо было хоть раз сказать, что любишь ее, осел, - я налил нам коньяк.
Он выпил все одним глотком.
- Что мне делать? - спросил он.
- Женись, - сказал я, - она за тобой на край света пойдет, как Аня за Робертом.
Костя взглянул на вошедшего в комнату Роберта. Семь лет счастливого брака, при полной секретности.
- Так можно жить, Костик, - сказал я, - главное, чтобы ты это понял.
Рядом раздался взрыв смеха. Сашка разразился очередным анекдотом.
Роберт прервал веселье приглашением к столу и фразой:
- И чтобы ни одной пьяной морды на детских кроватках.
- Я детские закрыл от греха, - отозвался Вовка, и все вспомнили, как в прошлый раз в пьяном угаре сломали розовый кукольный дом, инсценируя развод и раздел имущества.
Американскими производителями, очевидно, не была учтена такая форма игры, и пластмасса послушно хрустнула в крепких руках Сашки и Семена.
Все вспомнили, как Сашка держал в руках Кена и говорил заплетающимся языком:
- Это, Сема, ты. Это, - он кивнул на, выстроенных в ряд, Барби, - твои бабы. Вот, как ты все поделишь? Объясни мне, объясни.
Семен, пыхтя, ползал вокруг домика, честно пытаясь поделить. Остаток недели мы, уже все трезвые, носились по городу в поисках точно такого же домика, мебели и части кукол, которых Семен в запале принял за своих жен. К приезду девочек мы-таки успели, и те с радостью заметили, что "папа так чисто отмыл дом Барби, что он стал совсем как новый". Аня, пряча улыбку, поинтересовалась, что еще в доме отмыто так же чисто. Роберт с облегчением сказал, что больше ничего. Аня сказала, что была бы не против, если бы Роберт "вымыл" еще и сантехнику.
Вспоминали об этом смеясь, но на этот раз Вовка решил не рисковать...