— Скажите, — спросил Биллс, — можно где-нибудь посмотреть здания, отделанные уральским камнем?
— Далеко ходить не надо. Выйдете из музея и сразу упретесь глазами в новое здание цирка. Там есть камни.
Слово «латыши», как «сезам», открывало все двери. Тотчас сами собой распахнулись они перед нами и в цирке. Стлались мраморные полы, тут и там зеркалами вставали простенки, выложенные яшмами, в больших полотнах представлялись они еще краше и заманчивее, чем в отдельных музейных образцах…
Перед калиткой дачи, несколько заробев оттого, что на этот раз привез гостей больше обычного, я круто притормозил и обернулся к следовавшим за мной разноцветным паркам и косынкам.
— Вот что, мальчики и девочки. Чтобы жену не хватил удар при виде такой большой толпы, мы на минутку разделимся на две группы. Конечно, сначала ей следовало бы представить девушек, но они все, как на подбор, раскрасавицы. Поэтому пусть сначала предстанут перед ней мальчики. Это ее успокоит и подготовит, а через минуту заходите и вы, девчата.
На задах огорода, на нежных мотыльковых крылышках, порхала над травой среди деревьев младшая дочь Ксения. Когда я занедужил, она еще в школу не ходила и скрывалась в траве с головою, а нынче уже перешла в шестой класс, и над метелками и головками соцветий не только мелькала ее русоволосая головка, но и золотились на солнце загорелые плечики. Обряженная в джинсы и с подобранными под косынку волосами, жена обирала в малиннике ягоды.
— Здорово, мать! — окликнул я ее. — Принимай гостей и не пугайся.
Когда она вышла из малинника, я представил ей гостей и коротко объяснил, откуда они и кто такие.
— Спешили к обеду. Про аппетиты таежных бродяг рассказывать тебе не надо. Сама бывала на Полярном Урале.
— Очень рада познакомиться, — протянула она руку.
— Но это еще не все, мать. Только цветочки — в порядке, так сказать, психологической подготовки. А ягодки сейчас явятся.
Самообладание не изменило ей и при появлении шестерых красавиц.
— Так даже лучше, — рассмеялась она. — Одна бы долго провозилась с обедом. Надеюсь, вы мне поможете?
— Обязательно, — с готовностью откликнулась Гунта, походившая без шапочки и с распущенными по спине переливчатыми светлыми волосами на сверстницу моей дочери-шестиклассницы; и сама Ксеня, верно, тоже принимала ее за свою сверстницу, ибо только на нее одну и смотрела влюбленными глазами.
— Тогда за дело! — скомандовала жена.
И вот уже кто-то копает на грядке картошку, кто-то моет и счищает с нее молодую нежную кожицу в тазу у колодца, кто-то срывает в парнике бородавчатые огурцы и краснобокие развалистые помидоры, кто-то дергает лук, чеснок, свеклу, морковь, щиплет салат, щавель, петрушку, укроп, кто-то малыми оберемками подтаскивает все это к кухонному столу, где, засучив рукава и вооружившись тяжелым секачом, утвердилась плотная дебелая Иветта; кто-то беремями выше головы таскает дрова и растапливает печку…
С сумкой в руке с нерешительным видом замялась возле меня Ксеня, потом, привстав на цыпочки и дотянувшись до уха, спросила шепотом:
— Можно, чтобы Гунта со мной за хлебом пошла?
— Сейчас спросим ее. Гунта! Ксеня тебя в магазин приглашает.
— О, я польщена!
Со счастливыми лицами, будто давно не видевшиеся подружки, они взялись за руки и тут же хотели удрать, но я остановил их.
— Хлеб у нас вкусный — особой деревенской выпечки. Идет вдвое против городского. Так что сразу берите буханок десять.
— Мы так много хлеба не едим, — ужаснулась Гунта.
— Съедите.
Сварили ведро молодой картошки, из свежей зелени намешали со сметаной двухведерный эмалированный таз салата. В мое отсутствие жена и Ксеня напасли соленых и маринованных грибов, наварили из лесных и садовых ягод варенья, и сейчас все это тоже стояло на столе, накрытом на веранде. Лишь Гунта с Ксеней подкачали, принесли не десять буханок, как я им заказывал, а только половину. Корка еще дышала теплом и пахла дразнящим духом.
— Испугались, что не донесете? — не сдержал я укоризны.
— Я хотела все десять взять, — оправдывалась Ксеня, — но Гунта не велела.
— Ну, Гунта дочь Алдиса, если твоим друзьям хлеба не хватит, тебе несдобровать. Растерзают, узнав, что это ты их подвела.