— Вот же ж, — вздохнул сотник, — то были настоящие воины.
Все загомонили, соглашаясь со утверждением Любима, однако малец возразил:
— То так, но русские воины были лучше, немало таких же битв пало на их долю во времена нашествия татар на Русь и если бы не распри между князьями, никогда бы нога татар не ступила на землю русскую. Однако ж, время позднее, пойду я спать.
Малец времени терять не стал, залез на полати и мгновенно уснул, а Андрей еще долго слушал разговоры служивых обсуждающих сказ мальца.
На утро следующего дня Андрей не чувствовал себя отдохнувшим, а когда слез с полатей и тупая боль заныла в спине, в груди разлился холодок страха, как ему удастся сегодня выдержать многочасовой дневной поход?
— Давай помогу боярин, спину помну, — тут же подскочил к нему малец, — а то на коня не сядешь, только кафтан сними.
Андрей, удивленно глянул на сотника.
— Снимай, — согласно кивнул сотник, — Васька дело говорит, надобно тебе спину немного помять, а то по первым верстам совсем плохо может быть.
Упираться болезный не стал, скинул кафтан да лег животом на лавку. Однако. Малец-то хоть и худ, а так первый раз по хребту пальцами прошелся, что против воли вырвалось шипение.
— Терпи, боярин, по первости-то оно вроде бы и больно, — тут же успокоил его Архип, — зато потом много легче станет. Не один ты в Васькины руки попал.
И действительно, всего ничего времени прошло, а боль ушла и по телу стала разливаться приятная истома.
— На сегодня все, — объявил малец, — но спину серьезно потянул, на целый день тебя не хватит.
— Ну раз на день не хватит, — вздохнул сотник, — тогда до гнилой балки сегодня идем.
Конца пути Андрей ждал как манны небесной, спина опять разнылась, да вдобавок ко всему стала гореть кожа на внутренней части бедер, стер по ходу. На этот раз Васька не ждал приказа сотника и сразу перенял повод. Андрей так же как и вчера, с трудом добрался до лавки.
— Что, совсем плохо? — Спросил его, вошедший в избу, Любим. — Потерпи, это только первую седмицу саднит, а потом привыкнешь, да и конь твой тоже втянется, мягче пойдет. Я хозяину баньку разогреть приказал, погреться тебе надо, да малец тебе еще разок спину поправит.
— А кто такой этот Васька? — Не удержался от вопроса Андрей. — По ухваткам вроде как боярский сын, а по одежде посадский.
— Васька-то? — Хмыкнул сотник, снимая кафтан. — Это и для нас загадка. Нет, так-то известно кто он, сын казака Алексея Дежнева, который сгинул где-то в забайкальских степях, а потом пасынком у кузнеца иркутского стал, да только это все не то. На самом деле убогий он умом был, даже слова сказать не мог, да года за два до этого, лошадью его сильно зашибло, с того времени малец в ум вошел и заговорил, да так заговорил, что мало кто может его переговорить. Как настоятель церкви в Иркутске сказал: «Зело разумен сей отрок стал». Вот сейчас и везу я его в Москву Федору Юрьевичу показать, может пригодится для чего.
— Да, ну. Есть ли дело князю до какого-то мальца, — усомнился Андрей, — мало ли юродивых по Москве кликушествует?
— Юродивых хватает, — согласились с ним, — но много ли ты случаев знаешь, чтобы кто из них полностью разумом овладел?
На это возразить сотнику Андрею было нечем.
— Ладно, отдыхай пока, — Любим откинул крышку с бадейки, стоящей у входа, и зачерпнул от туда ендовой студеной водицы, — вечером Ваську попробуем опять на сказ уговорить, вот тогда и поймешь, чем сей малец от юродивых отличается.
Ваську на сказ уломали, сдался малец, не устоял перед натиском общества и Андрей, так же как и все в избе, слушал сказ о великих воинах Руси.
— Так это ж что получается, — крякнул сотник, — на Руси столько дружин было, а всех их по одиночке татары побили? Из-за распри князей под татар попали.
— Побили, — подтвердил малец, — а вот под татар попали не только из-за распри князей. Татары что, прошлись набегом по Руси, награбили, сколько смогли, и схлынули. А вот тех князей, которые им покорились, это не устраивало, слишком много недовольных ими было, потому и поддерживали они власть татарскую после набега. А чтобы ни у кого сомнений не оставалось, придумали ярлыки на правление в Золотой Орде выкупать, вроде как подтверждение права на княжение.