— Васька, ты чего? — Спрашивает меня Андрей.
— Клопы, — отвечаю ему, одеваясь, — пойду-ка я ночевать на сеновал.
Ведь знал же я, что клопы в западной части России обычное явление, а вот как встретился с этими кровососущими и не смог сдержать брезгливость. Впрочем, я не один такой оказался, через некоторое время на сеновал перебрались и Любим с Андреем.
— Что-то там клопов слишком много, — проворчал сотник, разворачивая шкуры.
С этого дня я стал тщательно проверять места ночевок и там где обнаруживал следы клопов не оставался, лучше на улице перекантоваться, чем лишний раз подвергать себя опасности быть покусанным. Нет, понятно конечно, что полностью уберечься от нападения шестилапых не получится, но стремиться к этому надо. Это у меня там, в будущем, был иммунитет, а в это время никакого иммунитета нет, так что подхватить здесь какую смертельную болезнь через укус кровопийцы легче легкого. Кстати, опасность заразиться оспой здесь тоже велика, надо бы подумать по поводу вариоляции, надо только коровку соответствующую найти.
До Москвы успели добраться вовремя, еще неделя и дороги станут непроходимы, и так уже в два глаза смотрели за толщиной льда на переправах. Стольный город меня не поразил, это Раевский крутил головой по сторонам и все ахал, а по мне — посредственный городишко с кучей народа на узких улочках. Как-то давно читал различные книги по этим временам, и все удивлялся, почему так много было попавших под копыта (про себя не говорю, там суматоха была), а теперь увидев движение по улочкам Москвы удивлялся, почему их так мало. И вонь. Вот чего, а вони здесь было более чем, все-таки в городе значительно теплее, чем в полях и улицы Москвы превратились в месиво оттаявшей глины и накопившегося за зиму конского навоза. Однако народ видимо считал это обычным делом и не обращал на вонь никакого внимания. Здесь же увидел мощенные деревом улочки возле домов знатных людей, но таких было мало.
На двор к Ромодановскому сотник, естественно, меня не повел, а поручил Архипу тащить меня на свое подворье, к счастью там обошлось без клоповьей живности, иначе бы мне совсем грустно пришлось. Хотя все равно оказалось не сахар, дом у Архипа был достаточно большой, вот только и семья у него не маленькая, своих семеро по лавкам, да еще у старшего сына четверо, а на пятистенку это форменный дурдом. На сеновал служивый меня не пустил, сказал, что нечего дурью маяться. А так я, видите ли, не маюсь? И самое противное, через три дня я всерьез стал подумывать как «сделать ноги» из этого колхоза, вот тогда-то и пришло понимание, что наш дом в Иркутске считай стоит пустым. Положение спас Любим, он заявился ранним утром, как только забрезжил рассвет и приказал собираться:
— Едем к князю, одень чего поприличней.
Поприличней? А это есть у меня, я еще в первый день свою парадную одежду чуть смочил да в сенях на палки, как на плечики повесил, чтобы как надо отвисла, да разгладилась. Одевание надолго не растянулось, так что через полчаса мы выехали со двора, который честно говоря, успел надоесть мне хуже горькой редьки. И насчет редьки, это очень здесь и сейчас популярный овощ, чуть менее популярный чем чеснок, вроде бы, ну и что? А то, пучит с неё не хило, так что в доме обретает не только один мощный чесночный запах. Поэтому «хуже горькой редьки» это совсем не в переносном смысле.
Думал, что Ромодановский в Кремле сидит, ага, как бы не так, у него оказывается своя резиденция и далеко не в центре города. Как поведал мне Любим, в палаты князь-кесарь тоже частенько вхож, но вот дела делать предпочитает под охраной своих стен, хоть и не каменных, но тоже черта с два их перемахнешь.
В людской пришлось париться без малого пол дня, пока небожитель, наконец, не решил развлечься беседой с бывшим дебилом, и надо еще посмотреть кто больший дебил. Не буду приводить здесь все те глупости, которые у меня спрашивал Ромодановский, иные вопросы так вообще выходил за рамки приличия, и наводили на мысли о душевном здоровье князя, общее впечатление его неадекватности у меня сложились. Вот знаете, есть такие люди, которые в разговоре сразу начинают давить своей значимостью, во всем-то они уверены, все-то они знают. А возразишь, стразу станешь врагом номер один, вот и вертишься, словно вошь на гребешке, что бы и волки были сыты (это я о князе) и овцы целы (это я уже о себе любимом). В общем, когда весьма тучный вельможа удовлетворил свое любопытство, я уже был весь выжат как… тряпка (не видел я еще в Москве лимонов). Уходя от Ромодановского я все пытался вспомнить, когда Петя первый начал резать боярам бороду, до наступления восемнадцатого века или после? У князя борода была пока еще на месте. Что касается свидетельства современников, которые обвиняли кесаря в неуемном пьянстве, то я ничего такого не заметил, возможно он потом и напился, но этого мне видеть не довелось.