Мужики на веслах беззлобно рассмеялись:
— Смотри Васька, вот тебе и невеста, раз спас будь добр посвататься.
Только что девушка тряслась от холода, а тут ей в одно мгновение стало тепло, и едва заметный румянец украсил щеки, не будь она настолько замершей, её бы вообще кинуло в жар. И куда только кашель подевался? Глашка быстро повернулась всем телом на мешке и уставилась на приближающийся берег.
— Все, можешь повернуться обратно, — спустя некоторое время сообщил ей паренек.
Но девушка продолжала сидеть в прежней позе, мол, мне и так хорошо. Снова раздались смешки мужиков. Парень подошел ближе:
— Да ладно, не обижайся, — мягко попросил он ее, — люди здесь хорошие подобрались, без всякого злого умысла зубы скалят, радуются, что всех сумели запросто у смерти отбить. Как звать-то тебя, красавица.
— «А и точно», — подумалось Глашке, — «они же всех из воды вытащили, а я тут характер показываю».
— Глафирой нарекли, — подала она голос.
— Глаша, значит, — тут же откликнулся парень, — у греков так называли искусниц. Да ты запахнись получше, а то тут ветерок дует, я-то в сухое переоделся, а тебя переодеть пока не получается. И родные твои, как видно на другой лодке оказались. Ничего сейчас к берегу пристанем и к костру вас спроводим, там отогреетесь и обсохните.
Не перевелись на Руси добрые люди, к кострам у которых расположили пострадавших, потянулись переправившиеся обозники, принося с собой необходимую сейчас сухую одежду. Мужики возле костров натянули веревки, на которых развесили все, что нуждалось в сушке.
— Вот так Глашенька, — причитала мать, помогая дочери переодеться, — сгинул наш Гнедко в темной пучине со всем что нажито. Остались мы ни с чем, только стригунка и выловили, придется нам теперь по людям побираться.
— Ничего, главное живы остались, — возражал ей муж, подкидывая в костер хвороста, чтобы стало побольше жару на первое время, — Бог не дал пропасть, да и мужики на лодках обещали телегу баграми поискать, что-нибудь да выловят.
Выловили. Правда далеко не сразу, уж слишком сильно было течение, но нащупали на глубине, зацепили кошками и затащили на отмель сначала одну телегу, с утопшим конем, а потом еще чуть ниже по реке обнаружили и вторую.
— Хозяева, — крикнул мужик с причалившего к берегу дощаника, — идите смотреть что ваше.
На удивление достать со дна реки удалось довольно-таки много, почти все железо и часть одежды, это потому, что они были хорошо привязаны к телеге, остальное естественно пропало.
— Телеги ваши на отмели, пока что, — меж тем продолжал отчитываться мужик, — туда надо просеку рубить, чтобы забрать, но это уже без нас с обозниками сговаривайтесь, а мы поутру дальше вниз по реке пойдем.
Ближе к вечеру пришел старший каравана и долго торговался с переселенцами по вопросу компенсации убытков. В конечном итоге, за утраченное по вине перевозчиков имущество отец Глашки сумел выторговать два рубля, что, в общем-то, было неплохо, учитывая, что цена на рабочую лошадь, как ему сказали, была на уровне рубль с полтиной. Однако проблем это не решало, здесь и сейчас, коня взять было негде, да и телега нуждалась в серьезном ремонте, поэтому, хорошо поразмыслив, переселенец направился к артельщикам дощаников, которые расположились на ночь неподалеку.
— Здравствовать вам, честной народ, — обратился он к сидящим у костра.
— И тебе здоровья, — ответил ему мужик с густой окладистой бородой, — как там твои домочадцы, помню вроде старшенькую-то с воды сильно скрутило.
— Да, все хорошо, обошлось, слава Богу, спасибо вам мужики, не дали в пучине сгинуть.
— Вот и ладно, — кивнул ему собеседник, — садись поближе к огню, поведай: откуда родом, куда путь держишь.
Чиниться Данила не стал, с благодарностью принял от мальца большую кружку душистого взвара и принялся неспешно описывать свою мудрёную жизнь.
— Так говоришь, по приказу тебя в Томск отправили, а потом уже в Иркутск? — Спросил мужик. — Так ты с весны постоянно в дороге? Да, досталось вашему семейству.
— А тут вот потоп, значит, — вздохнул переселенец, — теперь ума не приложу, как дальше жить. Строиться надо, да когда ж теперь до морозов успеть, видимо придется до весны на постой к кому проситься, да и на следующий год будет не мед, Стригунок хорошо, если к концу следующего лета в силу войдет.
— А ты сильно не горюй, — хмыкнул бородатый, — у нас и в худшем положении в прошлом году люди бывали, однако ж живут. За год и дом новый отстроили, и дело свое завели, всем на зависть.