Самюэл пересек улицу и вошел в участок шерифа. Помощник широко открыл глаза от неожиданного визита.
— Где Каттерман? — сердито спросил грабитель.
Лукас, хотя и хотел скрыться из города, спрятался на узкой аллее, где увидел идущего второго помощника. Тихо, не шелохнувшись, он наблюдал, как полицейский вошел в офис. Зная, что теперь помощников двое, он испугался самого худшего. Два выстрела из ружья оправдали его страх.
«Глупый малец, — подумал он. — У него нет шансов выбраться».
Внезапно Самюэл выскочил из здания с ружьем в руке. Один окровавленный помощник, шатаясь, шел за ним, но спустя минуту упал на улице. Звуки выстрелов разбудили шерифа и заставили выйти из дома прямо навстречу Лукасу Трандлу, который бежал в противоположном от брата направлении.
— Вот и все! — произнес Отис, как только, ударив по голове рукояткой пистолета грабителя, свалил Лукаса. — Смотрите-ка, кто у нас здесь!
Шериф перетащил преступника на другую сторону улицы, где запер в тюремной камере участка. Затем он осмотрел помощников, оба были мертвы.
— Похоже, что на этот раз вы с братом здорово влипли.
— Это не я, — сообщил Лукас, вытирая рукавом рубашки кровь с виска. — Это все брат, он застрелил помощников. Самюэл пришел за тобой, так как хотел отомстить за смерть жены. Я не имею никакого отношения к убийству этих людей, у меня нет даже оружия.
— Это правда, но не имеет значения. Ты разыскиваешься за ограбление двух банков. Но, — хитро произнес Отис, — судью можно убедить отправить тебя в тюрьму, а не на виселицу, если согласишься сотрудничать.
— Что нужно делать?
— Это вопрос времени, прежде чем мы найдем твоего брата. Когда это случится, нам понадобятся от тебя обвинительные показания.
— Зачем мне это? Если я стану молчать, то не получите против него никаких доказательств, а если явлюсь в суд и заявлю, что Самюэл убил помощников, мальца уж точно повесят.
— Смотри сам: или он, или ты. Говоришь — значит, он, держишь язык за зубами — значит, ты.
Лукас Трандл, согласившийся свидетельствовать против брата, был переведен в здание окружного суда.
— Не думай, что так просто отделаешься, — предупредил Отис, когда охранник запирал камеру. — Срока исковой давности за убийство нет. Вас приговорят к смертной казни обоих, если ничего не будешь говорить против Самюэля.
После ухода шерифа Лукас лег на подстилку. Впервые в своей жизни он пожалел, что не был набожным человеком. Если было иначе, то он встал бы на колени и обратился к Богу, чтобы полицейские никогда не нашли Самюэля, и тем самым он никогда не предал брата.
Через два часа Лукас наконец заснул. Его разбудил шум беспорядка на улице.
— Где заключенный? — грозно кричал какой-то человек.
— Его бросили в камеру, — ответил охранник. — Зачем вам нужно это знать?
— Потому что мы все друзья и близкие двух помощников, которых он убил. Мы пришли, чтобы совершить правосудие.
— Поймите, что самосуд совершать нельзя.
— Почему же? Нам сказали, что заключенного даже не обвинили в убийстве, — сердито ответил мужчина.
— Они оба молодые, — раздался второй голос, — остались жены и маленькие дети.
Стало ясно, что и сочувствие охранника не связано с заключенным, тем не менее он должен был исполнять долг.
— Я не могу пустить вас внутрь, — сказал он, запирая дверь, чтобы не дать толпе ворваться в помещение.
В окно бросили булыжник, и спустя минуту вдребезги разбилось второе окно.
— Назад, если не хотите пораниться, — грозно предупредил полицейский, когда толпа стала ломать дверь длинным, тяжелым куском металлической трубы.
Охранник, почувствовав, что его жизнь, возможно, в опасности, отошел и отпер дверь. Три человека с ключами быстро поднялись наверх, открыли камеру и выволокли Лукаса на улицу. Там с ветки дерева свешивалась веревка. Другой конец накинули на шею заключенному.
Последний раз перед смертью Лукас Трандл вглядывался в лица присутствующих. Ни у кого не было даже намека на снисхождение.
Когда подергивания висельника прекратились, а тело застыло на месте, тюремщик снял его и оттащил в здание суда. Тем временем такие люди, как судья, члены жюри и палач резали веревку на куски для сувенира.
Пока рабочие управления общественных работ продолжали спиливать ветки с лежащего перед зданием суда дерева, малыш с восхищением смотрел на старика и ждал, что тот продолжит рассказ. После нескольких минут молчания малыш спросил:
— Что случилось потом?
— Ничего. Заключенный был мертв, а его тело похоронили в могиле для нищих недалеко отсюда. Мать, узнав о судьбе сына, померла от сердечного приступа.