Погруженный в раздумья, он наблюдал, как Янус смотрит на Миранду. От одного к другому словно вода струились сигналы — код, заключенный в едва заметном взлете бровей, сомкнутых губах и выпяченных подбородках, в судорожно сведенных пальцах. Нет уж, Критос не повернется спиной к этим двум сорванцам. Ни за что.
— Зачем платить, — отозвался Критос, — когда я могу попросту выколотить из вас все, что мне нужно?
— Вот бы посмотреть, как у вас это получится, — заметила Миранда.
— Вот бы посмотреть, как вы нас изловите, — добавил Янус.
В словах, произнесенных на великолепном благородном наречье, слышалась издевка. Миранда и Янус напряглись словно пружины, готовые броситься в спасительные лабиринты узких улочек. Нужно усыпить их бдительность, дать почувствовать, что он принимает их правила, — так проще будет застать ублюдков врасплох.
Критос проговорил:
— И сколько, по-вашему, стоит такая информация?
— Дороже меди. И дешевле солей.
— Платите лунами, — сказал Янус.
— Серебром? За рожденного в грязи ублюдка? — Критос охрип от гнева.
Губы Миранды изогнулись в подобии улыбки.
— Заплатите цену, которая вам кажется справедливой, — сказала она.
— Тогда одну луну. Когда отведете меня к нему. — Критос прижал ко рту надушенный платок.
— По рукам, — ответил Янус.
Критос насторожился. Сторговаться удалось подозрительно быстро. Он ждал, что бродяжки запросят деньги вперед и попытаются затеряться во дворах, тупиках и переулках Развалин. Критос понял: маленькие ублюдки, точно так же, как и он, вовсе не намерены выполнять условия сделки. Согласие лишь означало, что им мало одной луны. Им нужно все.
— Мы отведем вас. — Девчонка юркнула в Развалины первой, Янус за ней. Ни одна, ни другой не оборачивались, как бы бросая Критосу молчаливый вызов. Они оказались в узком темном переулке, зажатом между двух домов.
Критос ссутулил плечи, соизмерив их ширину с величиной пролома. Кучер приподнялся на козлах:
— Будьте осторожны, сэр.
— Думаешь, я сорванцов испугаюсь? — рявкнул Критос. — Придержи лошадей до моего возвращения.
Критос не боялся — теперь, когда пути назад уже не было. Несомненно, дети решили загнать его в ловушку, однако они повернулись к нему спиной, подставили себя под удар.
Захваченный потоком этих размышлений, Критос лишь краем глаза уловил в тусклом свете проулка, как девчонка прошмыгнула мимо темной тенью, задев стену и устроив небольшой обвал; сверху ему на голову полетели камни. «Этим меня не возьмешь, девочка», — подумал Критос, отскакивая в сторону. И тут земля провалилась у него под ногами.
Ловушкой оказался вовсе не камнепад, а небрежно замаскированная яма. Критос больно ушибся, но тут же вскочил на ноги. Он провалился по грудь, под ногами были сырые камни. Похоже, именно благодаря этому каменному полу почва осела не слишком, не настолько, чтобы падающий сломал себе шею.
Критос поднял трость, и в тот же миг девчонка ударила его палкой, чиркнув по нежной коже под подбородком. Критос задохнулся от боли, скрипнул зубами. Он хлестко стукнул Миранду по ногам тростью, заставив отскочить назад. Девушка перехватила свое оружие поудобнее, вновь приблизилась и ткнула палкой прямо в лицо Критосу. Он дернулся, и удар, предназначавшийся в висок, пришелся в глаз. За вспышкой боли накатил страх. Критос взвыл и принялся молотить тростью, но тут удар сзади заставил его рухнуть на колени.
— Кошелек, Миранда! Быстрее! — скомандовал Янус.
— Но ведь с ним еще не покончено, — возразила Миранда.
— Уже почти. Вдобавок за ним может явиться кучер. С пистолетом.
Миранда с ловкостью фокусника стала отвязывать кошель. Янус втиснулся рядом, чтобы помочь. Хрипя, заливаясь слезами, Критос принялся ощупью искать оружие, рука наткнулась на обломок кирпича — один из предательского обвала. Критос замахнулся, и чувство удовлетворения вытеснило боль, когда кирпич достиг цели.
Миранда издала дикий вопль бешенства и боли, руки взметнулись к лицу, закрывая зияющую кровавую рану вдоль подбородка.
— Ублюдок! — Янус вновь обрушил на Критоса удар палки, выбив камень из его руки; потом сам потянулся за кошелем.
Поверженный было Критос вдруг резко встал и вцепился в бледную шею Януса, и стиснул горло. Три сдавленных вдоха — и вот уже мальчишка пошел пятнами от удушья. Миранда потянулась за оброненной палкой — и тогда Критос, упершись спиной в стену, пнул девчонку в живот так, что она отлетела назад и со всего маху ударилась о камень.
Сначала Янус царапал руки Критоса ногтями, потом стал метить в подбитый глаз. Большой палец скользнул по следу, оставленному палкой Миранды. Критос взвыл и швырнул ошеломленного Януса на стену из камня и земли. Он держал ослабевающее тело мальчишки перед собой словно щит, стараясь подняться на ноги и всхлипывая от боли и злости. Хватка на горле Януса ослабла, и мальчик начал приходить в себя.
Миранда крадучись подбиралась ближе, почти незаметная на дне ямы; руки ее сжались в кулаки. Вдруг, откинувшись на спину, она проехалась пятками по земле — и в лицо Критосу полетели щебень и грязь. Он снова пнул наугад в темноте и поймал девчонку за лодыжку. Потеряв равновесие, Миранда повалилась к его ногам. Критос ударил ее по лицу, и она издала слабый, похожий на вздох звук; глаза девочки закрылись.
Критос стал душить Януса с удвоенной силой. Парень закашлялся; его ногти оставляли глубокие царапины на запястьях Критоса. Позади Януса с невнятным бормотанием Миранда, пошатываясь, поднялась на четвереньки. Критос выругался. Если он станет терять время на то, чтобы убить мальчишку, девчонка снова вцепится в него словно хорек.
Критос потащил Януса за собой и выволок из ямы, не сводя слезящегося уцелевшего глаза с темной тени в темной яме. Он полз наверх, держась спиной к склону, таща Януса за собой на неверный свет Развалин. Кучер с руганью выхватил пистолет.
— Забери этого, — скомандовал Критос, — и приготовься: мы уезжаем.
Руки Критоса, сомкнувшиеся на крепкой шее мальчишки, стали скользкими от его собственной крови. Янус что-то бормотал и изворачивался, превращая в схватку каждый шаг. Он вонзал ногти в пальцы обидчика или тянулся к его лицу, одновременно оседая всем телом, чтобы замедлить движение. Кольцо, столь недавно обретенное, соскользнуло с пальца и беззвучно кануло в грязь.
Критос положил конец схватке, с силой ударив Януса головой о косяк дверцы. Потом он бросил распластавшееся, безвольное тело на пол кареты. Целиком Янус не поместился, его босые ноги волочились по пыльному песку.
— Ласт не просил привозить ему полумертвое тело, — предостерег Критоса кучер.
— Ласту не приходилось иметь дело с этой бешеной кошкой, — парировал Критос, хватая ртом воздух. Его била дрожь — дрожь запоздало накатившего напряжения и отвергнутого страха. Руки Критоса тряслись, когда он утрамбовывал отяжелевшего Януса в карете. Из пострадавшего, ноющего глаза катились кровавые слезы, щека подергивалась.
Едва не потеряв равновесия, Критос вскарабкался в карету и остановился спиной к открытой дверце, чтобы раз или два пнуть Януса в ребра; наконец он услышал треск ломающихся костей. То была единственная месть, которую он мог себе позволить, скрывшись от взгляда кучера.
Предостерегающий окрик Джона едва не запоздал. Критос развернулся — слишком медленно: здоровым глазом он уловил лишь быстрый рывок темного пятна.
Удар палки пришелся ему в бок — повредил кожу, но не более. В конце концов, то была всего лишь трухлявая деревяшка.
— Отпусти его! Извращенец! Вор! — Даже несмотря на визгливые нотки и панику, отразившиеся в голосе, выговор Миранды не изменился. Впервые Критос задумался, кем же была эта девчонка.
Кучер уже тщательно прицеливался со своего места на козлах — промахнуться означало нажить себе новые проблемы. Он спустил курок. Грянул выстрел, извергнув пулю. Жженый порох и осколки металла опалили ладонь, сжимавшую пистолет. В тот же миг Критос оттолкнул от себя Миранду, и пуля, просвистев мимо, раздробила и без того истертый камень мостовой.