ГЛАВА 25. ДЕНЬ ВСЕХ СВЯТЫХ
Лежа на полу гостиной, Макс смотрел в потолок. На нем лежали тени от деревьев.
Что сегодня было? Что за странные намёки? Она уже видела его без футболки. И если бы Макс был вменяем тогда, он бы умер со стыда. Только в то время ему было совсем не до этого.
Лили не похожа на человека, которому понравился бы такой, как Макс. Он тихий, спокойный и даже застенчивый. Лили же была просто переполнена чувствами, жизнь кипела в ней. Мир крутился вокруг нее. Она была солнцем. Центром вселенной. Полная противоположность самого Макса. Себя он больше сравнивал с луной.
Хорн повернул голову в сторону окна, и увидел лунный свет.
Нет, он не мог понравиться Лили. Кай предупреждал, что она так общается — флиртует со всеми подряд и играет чувствами.
— Как спалось на полу? — Спросила ван Дэлл за завтраком.
— Нормально. Только спать хочется.
Они встали очень рано, чтобы успеть к первому уроку.
— А мне нормально. — Пожал плечами Хенсен.
— Ну конечно, — театрально закатила глаза Лили. — Чтобы ты не радовался ранним пробуждениям.
В школе они были сонными. Трудно сосредоточиться, когда вы пол ночи смотрели старые детективы. Кай уснул спустя пятнадцать минут.
— Следующим уроком у нас литература. Непрофильный предмет. Как тебе идея прогулять? — Предложила ван Дэлл, на что Макс удивленно покосился на нее, будто она вдруг выругалась или оскорбила его.
— Оруэлл нас убьет!
— Оруэлл уже меня убил, и что?
Макс шикнул на нее.
— Ладно, оставайся, если так хочется слушать какую-то чушь вроде «Ромео и Джульетты». Пора уже забывать об этой древности, не думаешь?
Макс закатил глаза, понимая, что не сможет отпустить ее.
Прогуливаясь у ближайшего от школы парка, Лили улыбалась, подставляя лицо холодному ветру, на котором развевались её волосы. Макс смотрел на нее и ощущал странное тепло в груди. Сердце стучало, будто он недавно был на пробежке. Он смотрел на нее, не отрываясь.
Наверное, если бы не Лили, он бы сейчас столкнулся с прохожим. Она обхватила его локоть руками и притянула к себе.
— Такой хороший день, да?
Макс осмотрелся. Серое небо, ветер, холод. Разве это хорошая погода? Вот в Глендейле обычно хорошая погода. Правда она Максу не по душе.
— Да, хороший, — согласился Хорн. — Был бы ветер не такой сильный.
— А мне нравится. Люблю Уэльс за погоду.
— Да, я тоже, — улыбнулся Макс.
Он понял, как много общего у них с Лили. Им обоим нравятся старые фильмы и старая музыка. Ей по душе пасмурная погода. У обоих нет кого-то из родителей. И оба травмированы.
— Ты не думал, что тебе нужен зонтик?
— Зонтик? — Усмехнулся Хорн. — Зачем мне он?
— Чтобы волосы не так кудрявились, — рассмеялась девушка.
— А тебе не нравится? — Он машинально провел рукой по волосам.
— Дело не в этом. В Англии у всех есть зонтики. Скоро сезон дождей. А потом выпадет снег. Ты любишь снег? Я просто обожаю.
— В Глендейле не бывает снега.
Но однажды он все же выпал. Тогда Макс был «мертв» и нельзя было выходить на улицу. Только ночью и только в сопровождении Вэйланда или Лавджоя.
— Значит скоро тебя ждет твой первый в жизни снег.
«Я видел снег, — подумал про себя Макс, — только это связано с плохими воспоминаниями».
Колокольчики издали характерный звон, ударившись о дверь, которую толкнула Лили.
— Ты не англичанин, если у тебя нет зонта, — с максимальным английским акцентом сказала ван Дэлл. — Это все равно, что пить чай в любой удобный и неудобный случай.
— Я больше люблю кофе.
— Это удар по моему английскому сердцу, — Лили изобразила оскорбленный вид, а потом рассмеялась.
Звонкий смех разлился по тёплой комнате магазина. Наконец-то они сбежали от этого ветра.
Лили встала у зеркала и поправила светлые локоны. Она посмотрела на Макса через зеркало и, улыбнувшись, продолжила поправлять причёску.
— Почему ты пялишься? Ты должен выбирать зонтик. — Девушка развернулась. — Какой хочешь? Как у всех? Или чтобы выделяться из толпы?
— Ни за что на свете, — буркнул Макс. Уж чего, а выделяться из толпы он точно не хотел бы.
Темно-синий зонт мог легко спрятать от дождя двоих людей. Именно его выбрала Лили и оплатила покупку.
— Не нужно было платить, — буркнул парень, выйдя из магазинчика.
— Это подарок! Хочешь, я распишусь на нем потом?