Дым начал менять форму, напоминая силуэт человека, отделился от парня, недовольно качнувшись и “вышел” в проход вагона. Тень замерла на пару секунд, а потом вытянула вперед руку и дым снова начал клубиться и разрастаться, вытягиваясь длинными черными лентами по вагону, обвиваясь вокруг хромированных поручней, за которые держатся люди, расползаться по потолку и просачиваться во все, даже самые крохотные щели. Дым пробовал свою силу, скручиваясь в щупальца, похожие на щупальца осьминога, легко проходя сквозь стены вагона, заполняя собой тоннель, по которому идет поезд. Щупальца на несколько секунд замерли, словно наслаждаясь такой долгожданной свободой, а потом обвили толстый провод, идущий по стене тоннеля вдоль линии метрополитена, и с силой дернули его, отрывая от стены. Раздался треск и скрежет - обрывок провода упал на землю, рассыпая искры. Сработала автоматическая система контроля, отключающая энергию в случае перепадов напряжения и других серьезных неприятностей. Черные щупальца мрака снова замерли, словно наблюдая за результатом своей работы, а потом быстро вернулись обратно в вагон метро. В кабине машиниста поезда сработала тревога и он ударил по тормозам, останавливая состав. Железные колеса перестали отбивать ритм неизвестной песни, звучавшей в наушника все также сидящего парня - они заблокировались, вагон поезда качнуло, и он еще несколько метров юзом прошел по рельсам с диким скрежетом. Пассажиров мотнуло по вагону из стороны в сторону, на парня в наушниках упала какая-то полная дама, повизгивающая от страха, а черный дым растворился, на несколько секунд оставляя от себя только то же легкое черное облачко марева над головой Лекса. Время вернулось к своему обычному бегу.
Вагон замер, на секунду в нем погас свет погружая все вокруг в глубокую темноту. Пассажиры испуганно вжались в спинки сидений, крепко схватились за поручни, кто-то всхлипывал от страха, кто-то тихо читал молитву, но свет мигнув включился вновь.
– Извините, - шепотом произнесла толстушка, фактически оседлавшая парня, с трудом вставая на ноги.
Лекс вынул из ушей наушники и огляделся по сторонам, наконец разжимая затекшие пальцы, которыми он инстинктивно ухватился за край сиденья, едва вагон пошел юзом. Но в этот момент воцарившуюся на долю секунд тишину, предвещающую взрыв паники среди пассажиров поезда, разорвала заработавшая громкая связь с машинистом и трескучий голос из динамика произнес: «Уважаемые пассажиры, нет никакого повода для паники! Наш поезд остановился ввиду перебоев с электричеством. В ближайшее время мы снова продолжим движение».
По вагону прокатился вздох облегчения.
«Ну что за нахрен!» - тихо выругался Леша, - «И почем это всегда происходит со мной! Теперь придется объяснять почему я опоздаю» - он взял в руки телефон, чтобы отправить заказчику СМСку...
Глава 2
- Дементьева, вы меня слышите? Лукерья!
Услышав свое имя девушка на больничной койке невольно вздрогнула и еле заметно кивнула головой. Открывать глаза ей совсем не хотелось, но профессор был сегодня настойчив как никогда:
- Лукерья, глаза откройте…
Девушка упрямо покачала головой, только сильнее зажмуриваясь. Ее рыжие волосы разметались по подушке, а вытянутая вдоль койки рука, с введенной в вену иглой капельницы, невольно сжалась в кулак.
- Лукерья… - голос врача звучал тихо и требовательно. - Откройте глаза!
Девушка находилась здесь, в психиатрической клинике, уже несколько месяцев и сейчас она совершенно точно знала, что врач стоит и смотрит на нее и, раз уж пришел, не отстанет, пока она не выполнит его просьбу – не откроет глаза. Казалось бы, что такого ужасного – просто взять и открыть глаза, но Луша, как ее в детстве называла мама, категорически не хотела этого делать. Она отлично знала, что увидит перед собой, а здесь в темноте сомкнутых век она чувствовала себя в безопасности и защищенности. Зачем открывать глаза, если каждый раз, когда в палату входит этот профессор она только лишний раз убеждается в собственном сумасшествии?
Когда она в первый раз увидела этого невысокого лысоватого, гладко выбритого и улыбчивого мужчину в медицинском халате, все было хорошо. Но потом реальность в ее глазах привычно покачнулась. Воздух стал вязким и горячим, начал плавиться, как на солнце, а очертания доктора изменились за несколько секунд и приобрели совершенно другие формы. На голове вместо лысины появился железный шлем, похожий на тот, что советские художники рисовали на головах рыцарей и богатырей из русских сказок, а его лицо оказалось окаймленным густой и длинной седой бородой. Врач будто бы стал еще ниже ростом и коренастее, а из пол распахнутого белого халата выглядывала рукоять огромного молота, украшенного какой-то непонятной вязью и драгоценными камнями. Лукерья тогда долго пялилась на психиатра, она даже не кричала от страха – только издала полный отчаянья стон и потеряв сознание с грохотом свалилась на больничный пол с ужасом осознав, что даже в стенах психиатрической клиники ее видения не намерены были оставлять девушку в покое.