- Мешок! - разъярённой кошкой прошипела на него Линн, деловито протягивая руки к добыче.
Толстая пачка векселей, тяжеленные суконные мешочки с монетами - и уж явно не серебряными, меньшего размера замшевые - в таких хранились только алмазы. А под конец - мерцающий драгоценными камнями и переливающийся всеми цветами даже в полутьме дублет белого золота. Лёгкий ажурный обруч на лоб и шейная подвеска. Как они там называются у ювелиров, никто из двоих юных налётчиков понятия не имел - такая добыча просто никогда не попадала к ним. Да и ни к кому из гильдейских тоже - на их недолгой памяти.
Едва содержимое сейфа перекочевало в лёгкий, но прочный заплечный мешок Сопли, как неугомонная Линн потребовала закрыть сейф - в обратной последовательности. Шатающийся, истекающий от страха и волнения потом, напарник едва нашёл в себе силы добраться вслед за ней до окна, залезть на крышу башни и потом спуститься вниз - на долгожданную улицу.
Лёгким и неслышным бегом, свойственным лазутчикам и ворам, двое оставили позади богатый район. Вот уже впереди замаячила каменная громада Моста - но они и не подумали направиться туда. Вот ещё - сразу после работы тащиться в гильдию. Словно больше им дела нет, кроме как проложить горячий следок, чтобы по нему спустя некоторое время нагрянули ищейки!
Вместо этого Линн стала забирать левее - туда, где к реке спускался парк. Любимое место отдыха зажиточных горожан, коих дела или болячки оставляли на лето в городе. Но сейчас он был пустым, печальным и тёмным.
Выйдя к павильону, где заезжие труппы бродячих актёров обычно давали свои немудрёные представления, девчонка огляделась.
- Зугги, выходи! Вроде бы чисто сработали! - шепнула она в сторону тени под одним из деревьев, едва заметно колышущейся в такт дыханию.
Старина Зугги не заставил себя долго ждать. Он вперевалочку шагнул ближе. Так положено было, чтобы вернувшихся с дела встречал кто-то из умеющих всякие хитрые дела. Мало ли - вскрыть ящичек или шкатулку, которые невозможно было продать, и добыть изнутри вожделенное золото. Или распилить поводок, ежели кто выскользнул из цепких лап стражников.
Однако сегодня работы старому мастеру не нашлось. И всё же он, удивлённо качая головой, переложил добычу в особые, заранее принесённые с собой мешочки. А родную, так сказать, упаковку завернул в тряпицу вместе с увесистым булыжником и размашисто закинул подальше в реку.
- Вы что, купеческий банк подломили? - нехотя выдавил он, недоверчиво вертя в пальцах добытый дублет.
Затем спохватился, вытащил из кармана заткнутую бутылку воды и напоил Линн, которую после того, как действие ведьминского эликсира прошло, стало просто-таки колотить крупной дрожью. На лице её тотчас выступил пот, глаза почти закатились от нахлынувшей слабости, и путь к приметному дереву у воды, где Зугги оставил свою лодчонку, она скорее прошла не сама, а почти проехала на плече пожилого инструментальщика.
- Зажди, разговор есть, - негромко выдохнула она, когда Зугги энергичными гребками уже вывел плоскодонку на середину реки.
Сидящий на носу парнишка хотел уж было привычно отвесить этой соплюшке полновесную зуботычину, чтоб не разевала пасть, но старик, оставив вёсла, остановил его руку.
- Не гоношись, Сопля - Линн если базарит, то всегда по делу, - Зугги огляделся, несколькими гребками подогнал лодку к каменной опоре Моста и спрятал её в тень - и от луны, и от течения.
Некоторое время Линн только слабо шевелилась, открывая и закрывая рот. И лишь когда проклятущая реальность вокруг перестала покачиваться, то и дело норовя накрыться белесой мутью забытья, она прошептала.
- Упырь продаёт нас…
Напарник её всплеснул руками, изобразил известный жест пальцем у виска.
- Нишкни, Сопля, пусть говорит дале, - Зугги насупился, но воспринял слова девчонки довольно спокойно.
А та, широко раскрыв чёрные глаза с бездонными зрачками, ещё не отошедшими от действия зелья, стала продолжать.
- Седьмицу тому Мелкот и Рузан погорели - по-крупному. Три дня тому Надь еле вырвался, а Гуся вовсе порубили злыдни…
- Ну и что? Совпадение! - Сопля было взвился, но широкая ладонь Зугги, словно каменная, придавила его плечо.
- Сегодня вечером Ганку на рынке схватили - с чужим кошелем за пазухой, - горько, словно не своим голосом, уронил кузнец. - О том слух среди наших ещё не прошёл, но я ненароком разговор двух вертухаев прослышал.
Сопля схватился за голову и вполголоса выругался. Ежели берут с уликой - то это уже не просто вырывание ноздрей или мочек ушей. Это уже тянет на отрубание руки, а то и головы.
- Но и это не всё. - продолжила Линн, жадно отняв у старика бутылку и вновь хлебнув воды.
По телу вновь растеклась противная слабость, делая всё расплывшимся, словно кисель. Но пить было необходимо - сразу выступающий пот вымывал из организма остатки отравы.
Сплюнув от омерзительного привкуса за борт, девчонка продолжила:
- В доме богатой купчихи Шалики нас ждала засада. Меня словно дёргало что-то с утра - вот я и намылилась сбегать, да последить малость с крыши храмовой пристройки за углом. Трое сыскарей да десяток особых.
Ежели кто из обывателей не знает, то особыми в народе кличут отдельный отряд стражников, выделяемый в помощь при дознании особо важных дел. Они вовсе не такие бездельники и неумехи, как рядовые служаки - вовсе нет. Отменно натасканные, рьяные да резвые. Одним словом, погибель.
Обмерев от неожиданности, Сопля неуверенно выдохнул.
- Как это ждали? Дык ведь никого не было, в доме-то? Чисто сработали мы…
Линн снисходительно посмотрела на него, со вздохом покачала головой.
- Как дураком был ты, так дураком и помрёшь. Не сообразил ещё? Постройка только похожа - один мастер их обе строил. А на самом деле мы обнесли хату хозяина купеческой гильдии, почтенного Соломона. Вот почему так много взяли.
Тут уже Зугги от изумления едва не выпустил рукой шершавый камень опоры, за который придерживал лодку.
- Да что ж ты такое говоришь? Пропажу из этого дома рыть будут до тех пор, пока не сыщут - хоть год, хоть пять.
Что правда, то правда. Искать станут, себя не помня от усердия - а уж глава купеческой гильдии славного города Сарнолла всегда найдёт, чем воодушевить и подстегнуть служебное рвение стражи. Недаром на совете в ратуше он завсегда сидит на почётном кресле. Но нашлась и на почтенного купца проруха…
- Вот я к тому и веду, - продолжала вспотевшая и мокрая как мышь чертовка, возбуждённо блестя глазами. - Сегодня Упырь нас с Соплёй подставил, а уж после дознания в пытошной и ты там, кузнец, оказался бы.
Впервые в жизни, доселе катившейся как по наезженной колее, Сопле пришлось призадуматься. Разом он вспомнил мелкие несуразицы в поведении Упыря, когда тот наставлял его перед отправкой на дело. Припомнил и шепотки по углам, уберегаемые от хозяина и всё же не прекращающиеся. И тут страх холодной волной запоздало толкнул его поддых.
- Что скажешь, Зугги? Ведь не хватит всей городской казны подкупить нашего Салдана…
Кузнец молчал, в задумчивости уронив на грудь начавшую уже седеть голову. Кто знает, где бродили его вовсе уж невесёлые мысли, но наконец он поднял смутно белеющее в полумраке лицо.
- Есть вещи, коими можно подцепить на крючок посильнее, нежели золотом. Очень похоже на то, Сопля. Я никому не сказывал досель… когда из Игфаррена рванул, там как раз такие же непонятки начались. Я не стал дожидаться, чем там кончится - потому-то и жив досель. Да ноздри и ухи целы.
Линн затаила дыхание, пока старина Зугги примет решение и озвучит его. Хотя - лично она для себя все уже давно решила. Ещё тогда, зимой. И вот - желание перерастает в насущную и весьма острую необходимость…