- Сначала, я хочу развязать ее.
- Нет, - отрезал он, и взвел курок. - Она останется связанной, как сейчас.
- Ладно, - я кивнул и сделал еще пару медленных шагов, пока мои голени не прижались к матрасу. Это было моим наказанием, за все неправильные вещи, сделанные в течение всей моей жизни. Я был наивным, думая, что смогу защитить Энни ото всех. Сейчас же мне нужно было причинить боль единственному человеку, о котором я заботился ради ее защиты. - Энни, - я опустился на уровень ее глаз, ее брови сошлись на переносице, а глаза молили о помощи.
- Прошу, помоги мне, пожалуйста, - умоляла она, и я с трудом сдерживал эмоции внутри себя.
- Я же говорил тебе, что не являюсь хорошим парнем, малышка.
- Колин, - никогда не слышал, чтоб ее голос звучал так надломлено и слабо; теперь я знал, что она боится не только Тэйлора.
- Ленивые руки делают работу дьявола, - со слишком большим энтузиазмом крикнул Тэйлор. - Приступай к делу.
Я встал и потянулся до пуговки своих джинс, пока холодный метал пистолета прижимался к коже моей руки.
- Я смакую это мгновение.
Я надеялся, что вскоре прибудет вызванная Коннором полиция, но в то же время знал, что мне это не поможет.
Все те годы я переживал, что испорчу Аннабель, но это она повлияла на меня, изменила, а сейчас я собирался ее предать. В этот момент я и увидел его - знакомый красный огонек, расположенный на верху штатива, возле старого сломанного комода. Если никто из нас не выйдет из этой комнаты, то по крайней мере люди узнают правду.
- Ты сообщил Энни о том, что на самом деле произошло с ее матерью? - спросил я, не в силах посмотреть ей в глаза, даже несмотря на то, что ей и так была уже известна правда.
Он рассмеялся надо мной, сильнее вдавливая пушку в мою плоть.
- Она здорово боролась.
Энни начала бормотать молитву себе под нос, так быстро, что я не мог разобрать ее слов.
- О, твоя мать тоже так молилась, перед тем я как отправил ее на встречу с Господом.
- Скажи это. Скажи, что ты с ней сделал.
- Я принес ее в жертву ради тебя. Я убрал ее с пути, чтобы она не мешала Аннабель стать твоею.
- Где она похоронена? - спросил я, сжимая челюсти и стараясь не утратить самообладание.
- Зачем тебе это? - спросил он скептически.
- Так я смогу показать Аннабель, что с ней случится, если она ослушается меня.
Голос Энни стал громче, и она сильно зажмурилась.
- Она была сожжена, - злобный смех сорвался с его уст. - Очень дорого кормить так много ртов. Мы сделали то, что были должны сделать.
- А что насчет моей матери? - я повернулся к нему лицом, и его улыбка поблекла.
- Она не разделяла наше виденье.
Мои глаза прищурились, когда я на секунду взглянул на пистолет, и затем вернул внимание к его лицу. Он чуть приподнял оружие. Тэйлор успел бы сделать один выстрел еще до того, как я бы сжал руками его шею. Это бы не сработало. Этот способ следовало использовать тем вечером, когда мы были еще в общине. Энни должна быть единственной, кто ушел бы оттуда, и сейчас пришло время исправить ошибку прошлого. Как будто прочитав мои мысли, Тэйлор направил пистолет на Энни.
- Думаешь, она достойна того, чтобы за нее умереть? Или ее смерть станет для меня достойным отмщением?
Я опустил взгляд на прекрасную сломленную девушку, дрожащую и напуганную.
Внезапно послышался звук приближающихся сирен, и я наблюдал за тем, как взгляд Тэйлора заметался по комнате, его рука с пистолетом начала дрожать.
- Ты не выберешься отсюда живым, - я хотел использовать шанс убить его собственными руками. Нужно было действовать сейчас, иначе бы я утратил эту возможность.
- Я смирился с этим, сынок. Я готов ко встрече с создателем... но собираюсь забрать с собой одного из вас, - он снова перевел дуло пистолета на меня.
- Полиция, - крикнул кто-то внизу.
Тэйлор перевел пистолет на Энни и прижал его к ее лбу.
- Раз, два, три, четыре, пять, ты выходишь погулять.
Я взглянул в ее прекрасные зеленые глаза, покрасневшие и отекшие.
- Если ты ранишь ее, я не буду торопиться, заставляя тебя страдать. У меня очень хорошее воображение.
- У тебя всегда оно было хорошим, - усмехнулся он, и я захотел броситься через комнату. - Иди, или я пристрелю ее, - крикнул Тэйлор, сильнее прижимая металл пистолета к ее коже, от чего Энни еще громче захныкала.
- Выходите с поднятыми руками, - крикнул кто-то снаружи. Я поднял свои руки перед собой и повернулся к двери. Я стоял ближе всех к верху лестницы, пока полицейские выкрикивали приказы. Медленно спустившись по ступеням, я достиг первого этажа, где меня схватили и заломив запястья, одели наручники.
- Сукин ты сын, - влетел в дом Джейкоб, замахиваясь кулаком. Он махнул и врезал мне в челюсть еще до того, как полицейские успели среагировать. Вкус меди наполнил мой рот. - Ты гребаный больной сукин сын! - указывал он на меня и орал.
- Он сверху. С приставленным к Энни пистолетом, - мой взгляд обратился к полицейскому, который только что закончил надевать мне наручники.
- Кто? - Джейкоб выглядел таким беспомощным, каким я себя чувствовал.
- Мой отец.
- Возьмите его, - сказал он другому офицеру и тот, придерживая свое оружие, направился на второй этаж.
Энни громко плакала, а Тэйлор цитировал писание, когда полицейский потребовал, чтобы он опустил пистолет. Я сел на колени, со сведенными за спиною руками и поднял голову, глядя в потолок; так я и сидел, про себя молясь о ее безопасности. Это был первый раз, когда я говорил слова и надеялся, что кто-то там меня услышит. Я не заслужил искупления, но Энни была невинной. Она заслуживала милости.
Когда раздался звук стрельбы, я не мог ничего сделать, кроме как опустить голову; мой мир разрушился в тот момент, как она закричала. Рычание резонансом раздалось глубоко в моей груди, и калечащая боль от собственного разбитого сердца парализовала тело. Джейкоб заорал и бросился к другому полицейскому; казалось, что время замедлилось и почти что остановилось. Я не мог дышать или двигаться, пока не услышал ее крик и не вдохнул, вскакивая на ноги и спотыкаясь побежав вверх по лестнице.